Может ли быть так, что вместо Вождя с ними сейчас общается Червь? На эту тему они с арабеской тоже думали. Скорее всего, это именно так. Но даже признавая такую возможность, они понятия не имели, как противостоять злобному паразиту, присосавшемуся к разуму Вождя.
− Есть еще одна идея, − подала голос арабеска. — Если она не сработает, я уже совсем не знаю что делать.
Флавий повернулся к девушке. Гиза устало моргнула, потерла веки пальцами и, придвинувшись поближе, полушепотом, как будто их кто-нибудь мог подслушать, накидала план очередной вылазки в сознание Вождя. Флавий присвистнул — да, такого они еще не пробовали. И более того, он даже не понимал, возможно ли это в рамках умений, предоставленных им Миландрой.
Единственным напутственным подарком от демоницы было именно умение стучаться в разум Вождя из социококона — клубка сплетенных в единый хаотический беспорядок не рожденных миров. Тела Гизы и Флавия по-прежнему пребывали на окраине поляны, под которую провалился Странствующий замок, и там не прошло и единого мига времени. А вот сознания обоих Успокоителей получили власть над временем и пространством. Хотя правильнее было бы сказать, что это время и пространство потеряло власть над ними.
− Ну что, попробуем? — прищурилась арабеска.
− Пробуем, − согласился римлянин. — В конце концов, это твоя идея, и у тебя довольно богатый опыт подобного рода… кхм… действий.
− А что толку… ты знаешь, чем этот опыт для меня закончился!
− Гиза!
Арабеска выдохнула и прикрыла глаза ладонями.
− Я все помню, Флавий. Я обещаю тебе, я заставлю себе это забыть. Это трудно, но я заставлю!
Флавий обнял девушку и поцеловал в покрывшийся испариной лоб. Даже здесь, в социококоне, Гиза не могла забыть предательства Вождя — и воспоминание об этом, словно подкачиваемое какой-то силой, разъедало ее память, вызывало ярость и страх одновременно. Подземная демоница знала, что говорила, напутствуя арабеску — если хочешь достучаться до сердца и души человека, которые сейчас страдают от зубов Червя, ты должен чувствовать и видеть это сердце и душу. И знать, что они живые, а значит — могут ошибаться. Даже если ошибки в прошлом. Даже если ты заплатила за них немалую цену.
− Я заставлю… нет, не забыть, − шепнула Гиза. — Заставлю понять и простить.
Если крепость неприступна — осади ее и замори голодом.
Если крепость сопротивляется осаде — воспользуйся приемом, красочно описанным в бессмертной Иллиаде. Сделай с врагом то, что греки сделали с троянцами.
Разум человека — та же крепость. Когда она осаждена, все ворота заперты, а на башнях дежурят воины, готовые сбросить на головы атакующих камни, полить врага горячей смолой и забросать дротиками. В случае с Вождем, похоже, крепость неприступна. Уж больно силен характером бывший возлюбленный арабески. И причина закрытых ворот тоже понятна: когда тебе в разум вгрызается какой-то мерзкий Червь, порождение злого технического гения человечества из далекого будущего — не до гостеприимства. Швырнуть наружу мысль-предупреждение и то проблема. А ничем более как предупреждением, это странное и неадекватное поведение Вождя в мысленных встречах с Гизой и Флавием назвать нельзя.
Не верили ни арабеска, ни римлянин в то, что когда-то уважаемые человек может так поменяться. А то, что он каждый раз оказывался разным, подсказывало: сам Вождь пытается передать своим друзьям послание, предостережение…
Осталось решить одно: как создать и протащить за крепостные стены сознания Вождя мысленного троянского коня. Правда, не с целью взять крепость, а чтобы помочь осажденным в борьбе против захватчика.
Оставалось уповать на таланты арабески. Однажды она действительно выполнила роль троянского коня… Боги, как же давно это было…
* * *
− Постой, красавица!
Гиза сердито стряхнула руку щенка со своего плеча. Парень не унимался, плелся за арабеской в тщетной надежде завязать разговор. Правда, дальше примитивных комплиментов бедолага зайти не мог, банально не хватало фантазии. Да что взять с этого козопаса, а?
Устраивать показательную расправу посреди толпы не дело. Во-первых, замучаешься потом убегать от разгневанных сородичей юродивого, а во-вторых, Гизе было просто жалко несчастного деревенского паренька, если он таковым являлся. А вот если нет… Что-то еще было в этом странном белобрысом, но очень загорелом парне. Что-то, что выделяло из толпы. И это что-то тревожным звоночком билось где-то в уголке сознания наемного убийцы.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу