Василий Щепетнёв - Искатель. 2009. Выпуск №11

Да и кому придет в голову без особой нужды жариться на раскаленном базальте?

Пилипенко удивил всех тем, что прибыл прямо из Мисхора на пограничном катере. Эта машина на подводных крыльях способна развивать до семидесяти километров в час при слабом волнении. Она развернулась метрах в пяти от берега, и следователь, ни секунды не колеблясь, спрыгнул с бака, замочив по колено брюки. На таком солнце они высохнут через несколько минут.

В тот же момент Жаров увидел следственную бригаду: эксперт Минин, кинолог Ярцев с собакой, еще двое оперативников скакали по камням далеко на западе. Похоже, никто из них не знал верхней тропы.

Жаров с содроганием представил, как ребята из морга будут эвакуировать труп, волоча носилки по этим камням, и вдруг понял, зачем Пилипенко понадобился катер. Следователь тоже хорошо представлял себе окрестности Ялты, зная здесь чуть ли не каждый камень.

Жаров показал свои метки — следы сержанта, который приближался к трупу; Пилипенко кивнул. Он был угрюм и молчалив. Подошел к телу, несколько минут рассматривал девушку, сложив руки в замок на груди, что напоминало позу какого-то католического священника. Удручающее зрелище, даже для следователя.

— Странное дело, — сказал он, вернувшись к Жарову. — Платье все изваляно в песке, как снаружи, так и изнутри.

— Что это может значить?

— Пока не знаю.

Следственная бригада наконец добралась. Переговариваясь и пошучивая друг с другом на подходе, они вдруг замолчали, увидев мертвую девушку.

— Работаем, — деловито распорядился Пилипенко. — И уведите отсюда толпу.

Гурзуфские милиционеры принялись исполнять приказ, с излишним рвением хватая людей за локти и поторапливая любопытных дружеским похлопыванием по спинам. Толпа рассеялась, побрела по камням в сторону Артека, его золотых пляжей, где валялись россыпи муравьиных куколок — люди, ничего не знающие о том, что происходит в пятистах метрах от них.

Площадка была тщательно измерена и сфотографирована. Минин поднимался на оба камня-отторженца, снимая сверху.

Белое платье, купальник, пляжное одеяло и панамка — вот все, что было у девушки при себе.

— Женщины обычно носят с собой сумочки… — заметил Минин.

— Да знаю я, — хмуро пробормотал Пилипенко.

— Если это курортница… — начал было Клюев, но следователь прервал его:

— Курортница. Сплошной загар. Много ты видел местных, которые столько времени проводят на пляже?

Когда труп перевернули, открылись новые ссадины. Казалось, насильники подражали самым жестоким западным фильмам. Что странное было в этих травмах: они мало напоминали обычные повреждения. Жаров подумал, что это, наверное, потому, что тело долго пролежало на жаре.

— Странно, — будто услышал его мысли Минин. — На ее теле почти нет синяков. Такое ощущение, что убийцы не могли остановиться и продолжали избивать девушку уже после того, как она умерла.

— Клянусь, что я поймаю этих хищников, — тихо сказал Пилипенко как бы сам себе, затем, подняв голову, обратился к окружающим: — Их было по крайней мере двое.

— Четыре цепочки следов, туда и обратно, — напомнил Минин.

— Дай мне закончить. Двое, не менее, и четверо — не более. Они могли приходить на пляж не один раз. У девушки нет сумочки. Могли уйти, а затем вернуться, чтобы еще и ограбить. Ясно одно: две группы людей не связаны друг с другом. Они пришли сюда разными путями и разными путями ушли. И совершенно ясно, что это не обычное изнасилование и за этим преступлением кроется нечто большее. Может быть — месть.

— Экспертиза покажет, — сказал Минин.

— Надеюсь. — Пилипенко нагнулся над трупом, осторожно откинул край белого платья. — Понятно, откуда так много песка на ткани. Только вот кому и зачем понадобилось одевать уже мертвую девушку?

Парни из морга прибыли нижней дорогой. Их лица выражали смятение: они думали, что им придется тащить труп под солнцепеком, полкилометра каменного завала. Но, увидев стоящий у берега пограничный катер, прибодрились, собираясь приступить к своей мрачной работе.

— Сначала собака, — сказал Пилипенко и махнул Ярцеву, который все это время сидел с Ральфой, далеко в стороне, за западным отторженцем.

Ищейка обнюхала девушку, ткнулась ей в пах, подняла голову и тихо зарычала. Это значило, что она взяла след.

— Ищи! — приказал Ярцев, и Ральфа немедленно кинулась по восточным следам.

Она тянула поводок, взбираясь по крутой тропе, переходящей в лестницу, и Ярцев, матерясь себе под нос, полез за ней. Снизу казалось, будто собака поднимает кинолога на длинном канате. Когда она скрылась за кромкой обрыва, Ярцев стал походить на паука, карабкающегося по собственной нити.