Феликс Пальма - Карта хаоса

Глаза Джейн как безумные бегали по комнате, руки нервно теребили волосы. Вдруг она ударила кулаком по столу, вложив в удар все свои слабые силы:

– Вы хотите сказать, что на том спиритическом сеансе я сидела рядом с ученым с Другой стороны, с человеком, которому могла бы передать “Карту хаоса”? То есть я могла бы покончить со всем этим еще тогда – вот так просто, без лишних страданий и без стольких смертей?

– Да.

Джейн открыла было рот, но ей не удалось произнести ни звука. Она горько заплакала.

Исполнитель шагнул к ней:

– Джейн.

Она вяло помотала головой.

– Джейн.

– Что, черт возьми? – спросила она, поднимая глаза.

Восьмиконечная звезда на трости Исполнителя начала излучать голубоватое сияние, и оно мгновенно разлилось по всей кухне. Джейн с удивлением огляделась. Они словно попали на дно океана, где, правда, не было ни одной рыбы.

– Мой детектор соединился с мозгом всех ученых Другой стороны, которые находятся сейчас в этой мультивселенной, – сообщил Исполнитель глухим металлическим голосом. – Я могу локализовать их и перенестись к ним. Это часть моей работы. Как правило, они не любят иметь с нами дела. Они нас презирают. Но порой кому-то из них бывает надо, чтобы мы доставили его в другой мир для продолжения исследований. Хотя Рэмси никогда не покидал мира, куда изначально прибыл.

Джейн несколько секунд смотрела на Исполнителя. И Высшее знание озарило ее своим светом. Она из последних сил улыбнулась.

Таким вот образом, леди и джентльмены, мы слово за словом приблизились к страшному Дню хаоса! Ко дню гибели мира – того мира, который хорошо известен вам, а также всех тех миров, которые вы только можете себе вообразить! Но как описать этот День, если большинство событий, о коих мне предстоит рассказать, произойдут практически одновременно? Да и вообще, разве существует способ объективно и по порядку описать хаос? Скорее всего, нет, но, несмотря на свои скромные повествовательные способности, я все же рискну. Позвольте мне покинуть кухню миссис Лэнсбери – скажем, через потайной люк в полу – и вернуться на более знакомую вам сцену, в тот мир, где умер старый Баскервиль. Добавлю, что возвращаюсь я туда 23 сентября, всего через несколько дней после пожара, уничтожившего Брук-Мэнор. Итак, в этом мире сейчас дует холодный ветер, предвестник осени, и рассвет уже начинает робко грызть полинялую ночную темень.

Это и есть наша новая сцена. А пока на ней зажигается свет, я воспользуюсь паузой, чтобы решить, с какого из многих актеров, которые будут участвовать в спектакле, начать свой рассказ. Правда, сейчас мы видим перед собой только троих, так что выбор невелик. Уэллс находится у себя дома на кухне. Он ставит на огонь чайник. Несколькими секундами позже агент Корнелиус Клейтон мчится по коридору своего дома, чтобы, в свою очередь, снять с огня бешено свистящий чайник. А еще через минуту свист уже третьего чайника раздается в доме капитана Синклера, и добрейшая Марсия вздрагивает, лежа в постели. Итак, на котором из троих любителей утреннего чая мне остановиться?

Я выбираю Уэллса – без какой-либо веской причины, а только потому, что успел полюбить его, много лет наблюдая за их с Джейн приключениями. Как я сказал, еще не рассвело, но писатель уже спустился на кухню. Его разбудил громкий удар, раздавшийся где-то в доме.

– Окно, проклятое окно, – пробормотал он, все еще не до конца проснувшись, и зашагал вверх по лестнице, чтобы закрыть окно, пока стук не разбудил жену.

В такую рань не хотелось выслушивать упреки Джейн по поводу неодолимой лени, которая якобы мешает ему справиться даже с самыми мелкими бытовыми проблемами. Но, добравшись до чердака, Уэллс нашел окно закрытым. Он несколько секунд с глупым видом взирал на него, затем спустился на кухню и поставил чайник на огонь, как если бы между одним и другим существовала какая-то связь.

Потом писатель отправился в гостиную и, стоя на пороге, внимательно осмотрел ее. Все вроде бы выглядело как обычно. Не зная, что и думать, он подошел к большому окну, выходящему в сад, который понемногу начинал обретать очертания в первых проблесках утреннего света. Наверное, шум Уэллсу просто почудился. Такое вполне возможно. В последнее время нервы у него пошаливали. И было от чего, если вспомнить, что несколько дней назад его собственный мир как следует тряхнуло, и это было почище землетрясения – он встретился с собственным двойником из параллельного мира. Двойник был на удивление дряхлым и погиб на его глазах от руки человека-невидимки. Эти события заставили Уэллса поверить в такие вещи, какие разум не был способен переварить за столь короткий отрезок времени.