Кит Лаумер - Журнал «Если» 1992 № 05

— А как вы его запустите?

— Это сделает стадо палпалов. Когда нужно, они бегают очень быстро.

Помолчали, голова у Рассела шла кругом. Джон заметил его состояние.

— Всего не перескажешь. Но теперь у нас будет время. Да, главное — ты заметил, у нас уже есть следующее поколение! Были и несчастные случаи: Роберт потерял руку, когда валил лес, Мо‑ хан ослеп, изобретая взрывчатку. Но мы дадим полный отчет, когда вы отдохнете.

Рассел вздохнул — столько событий произошло здесь за время их отсутствия. Однако в том мире, где были они, тоже многое произошло. «Бремя знаний — тяжелое бремя», — пронеслось у него в голове. Как жить с сознанием того, что ты всего лишь «дублер», причем свой собственный. Стоит ли рассказывать об этом друзьям? Это лишит их индивидуальности, необходимой для выживания. Они с Анной еще не осмыслили этого, они в состоянии шока. Может, в конце концов они смирятся с мыслью, что где‑то Рассел № 1 оставил политику и не то наживает состояние, заняв пост в каком‑нибудь концерне, не то прозябает в захолустье и медленно спивается. А Анна № 1 продолжает строчить свои статейки в русских газетах.

Он взглянул на Анну, она улыбнулась в ответ, и он понял, что не может оставить бремя этих знаний при себе.

— Рассел, хорошо, что ты вернулся. Я все понимаю. Дженис называет нас своими детьми, а есть вещи, о которых дети не должны знать. Мы скоро с тобой поговорим?

— Да, скоро.

Когда Айрег ушел, Марион спросила:

— Рассел, ты уверен, что хочешь все рассказать сейчас? Вид у вас обоих совсем измученный.

— Понимаешь, позже будет невозможно: я уже сейчас думаю, не сон ли все это. Но еще один вопрос к вам: вы больше, не встречали рувиров… то есть «эльфов»?

— Встречали, но довольно давно, — ответил Джон. — Они всегда в полете и исчезают, как только кто‑то бросит на них взгляд.

— У них лица морских коньков, — сказал Рассел.

— Морских коньков?

— Да, очень серьезные лица. Но, впрочем, начну сначала. Итак, сначала была стена тумана.

Рассел описывал, как они с Анной и Фарном пробрались сквозь стену тумана, потом рассказывал о гигантской башне и покоящемся на ней шаре, рисовал город, оказавшийся всего лишь огромным мавзолеем. Потом попытался передать свои первые впечатления о рувирах. А дальше, с трудом подыскивая слова и спотыкаясь, он попробовал описать Сферу Созидания.

Повествование Рассела произвело на всех разное впечатление: сам он был выжат, как лимон, Джон и Марион были ошарашены, Анна плакала.

Джон спросил:

— А мы сами — тоже привидения?

— Живые привидения. Мы можем воспроизводить жизнь. Рувиры не могут. Они дублируют сами себя, но не производят новых рувиров, их энергия иссякла.

— Ты утверждаешь, что самые первые рувиры породили жизнь на Земле?

— Это ОНИ утверждают. Я просто сообщаю вам то, что сказали мне и что я испытал в этой Сфере.

— Готова подтвердить все сказанное Расселом, — вмешалась Анна.

— Я верю вам, — сказал Джон, — хоть это ни на что не похоже. Верю, потому что это невероятно. После всего, что с нами случилось, только невероятное способно что‑либо объяснить.

— А что они от нас хотят? — спросила Марион. — Чего они хотят, эти жуткие создания?

— Я никргда не забуду их фразу, — сказал Рассел, — «Пусть дети ваших внуков и правнуков будут живым свидетельством того, что рувиры трудились не зря».

Анна сказала:

— На Земле накоплено столько ядерного оружия, что оно способно уничтожить в семнадцать раз больше людей, чем на ней живет. Может быть, они хотят спасти нас от самих себя. Хотят, чтобы люди жили и дальше.

Джон запустил пальцы в свои седые волосы и спросил:

— Значит, и мы, и люди Грен Ли, и «первобытники» — все мы братья по крови?

— Выходит, так, — ответил Рассел.

— А что будет с нами?

— Будущее принадлежит нам, не рувирам. В один прекрасный день рувиры исчезнут. Я думаю, исчезнет и стена тумана, и продукты, доставляемые заботливыми пауками. Но мы унаследуем планету.

— Что же нам делать, — усмехнулся Джон, — строить новое общество? Интегрироваться? Что это будет — Утопия или Эревон? А ты, Рассел, захочешь ли, чтобы твоя дочь вышла замуж за парня из Каменного века?

— Есть классический ответ: пусть она выйдет за настоящего мужчину, — сказал Рассел, хотя устал так, что едва произнес эти слова.

— Им нужно отдохнуть, — решительно заявила Марион. — У нас будет уйма времени, чтобы все обсудить. А сейчас — тишина и покой.

Пока она говорила, у Анны уже закрылись глаза, заснул и Рассел. Они проспали почти весь день.