Тимур Литовченко - Число зверя, или Лейтенант дьявола

Эпилог,

или

День никакой

Четверо над мокрым местом

Вон покатилась вторая звезда

Вам на погоны!..

(В.Высоцкий, "Звёзды")

Облака пузырились, клубились и колебались, более всего походя на пенку, которая бывает на кипящем в тазу клубничном варенье. Только цвет у облаков был не вкусный розовый, от одного вида которого на языке возникает сладость, а двоякий: слева серо-чёрный, какой бывает у нагоняемых вечерней порой тяжёлых туч; справа серебристо-белый, как у первого снега, ажурного и искристого. Впрочем, такое описание несколько условно, потому что если развернуться наоборот, серо-чёрные облака оказывались справа, а серебристо-белые - слева. Следует отметить, что несмотря на бурное кипение, облака не смешивались, а граница между тёмной и светлой областями нигде не нарушалась.

Облака стлались сначала горизонтально, потом резко загибались вверх и уходили в недосягаемую высь. В том месте, где вертикальные облака смыкались с протянувшимися горизонтально наподобие того, как стена смыкается с полом, замерли четыре фигуры.

Те, что расположились на тёмной стороне, имели иссиня-чёрные гладкие волосы, чёрненькие усики, смуглые лица, тёмно-карие глаза, одеты были в длинные чёрные одежды, из-под которых выглядывали подошвы и голенища тяжёлых чёрных сапог, а на боку имели длинные воронёные мечи, висящие на чёрных перевязях в чёрных ножнах. Те же, что пребывали на светлой стороне, волосы имели кудрявые светло-русые, глаза голубые, лицами были белы и румяны, над алыми губами у них едва пробивался беленький пушок, их молочно-белые одежды и лёгкие сандалии на ногах сверкали серебристыми искрами при малейшем движении, мечи с рукоятями из слоновой кости были вложены в серебряные ножны на белых перевязях. Стояли они абсолютно симметрично: те, что были поближе к чёрно-белой границе - на коленях, которые подальше - на прямых ногах. Каждый из них раздвинул перед своим лицом облачную стену и следил в образовавшееся окошечко за тем, что происходило на платформе станции метрополитена.

Светлые с грустью наблюдали, как недовольные пассажиры вышли на платформу из вагонов. Состав необходимо было отправить в мойку, потому что на буфере переднего вагона красовались огромные кровавые пятна. Когда же порожний поезд медленно уполз со станции в туннель, дежурная и полицейские принялись поднимать на платформу с помощью специальных деревянных шестов с захватами то, что осталось от бедной Мамочки.

Тёмные же не без удовольствия следили за парочкой, которая медленно отступала к эскалатору, теснимая разбухшей толпой, которая всё увеличивалась за счёт спускавшихся в подземку людей. Один из этих двоих, маленький противный старикашка с закрывавшей лоб неопрятной чёлкой, протянул товарищу морщинистую руку и широко осклабившись, сказал:

- Примите мои поздравления, лейтенант Эймер!

Другой, светленький худенький юноша, тоже с чёлкой, стянул с правой руки жёлтую перчатку тонкой кожи, под которой конечно же никакой экземы и в помине не было, носовым платком стёр с пальцев мазь со смертельно надоевшим аптекарским запахом, пожал протянутую руку, поблагодарил за поздравление и ответил:

- Думаю, я вполне заслужил новое звание, а, дедуля? Но я полагаю также, что надо нам отсюда убираться, а то вон какая толчея начинается.

Парочка ступила на эскалатор, который повёз их наверх. Юноша спросил не без гордости:

- Так что, дед, понравилась в штабе моя работа?

Старичок приторно улыбнулся.

- Как сказать, мон шер, как сказать... Антр ну суа да, вы не всегда играли чисто. Лично я могу назвать ваши действия хорошими лишь условно. Для первого раза сойдёт, а вот в будущем... - он повертел пальцами с самым неопределённым видом.

- В гастрономе перед автоматом вы явно "засветились", мон шер, и ваше счастье, что эта простофиля (нехорошо говорить так о покойниках, но иного слова я не подберу) приняла всё на свой счёт. Вам крупно повезло, мон шер! Да и незачем было просить пьяницу ударить Мамочку бутылкой, это вы сделал совершенно зря. Фо па, так сказать. В общем, совершенное ребячество.

- Я просто хотел проверить, можно ли причинить ей вред, - попробовал оправдаться юноша.

- Но разве не говорил я вам, что пока книжица у Мамочки, это невозможно? - удивился старикашка.

- Вот я и хотел проверить таким образом, у неё ли книжка.

- Глупости! Это не проверка, а неприкрытое "засвечивание" карт, старичок был неумолим. - И совершенно незачем было оставаться у Мамочки после пирушки и ночь напролёт искать "Откровение", - он цыкнул сквозь зубы, чтобы не плеваться на эскалаторе. - Она же видела вас в полусне и слышала запах перчаток! Это было крайне неразумно и рискованно, мон шер.