Тимур Литовченко: Нанерль и ведьма

ТИМУР ЛИТОВЧЕНКО

НАНЕРЛЬ И ВЕДЬМА

(зависть)

Не желай... ничего, что у ближнего твоего. (Исход, гл. 20, ст. 17)

1.

Жуткая была ночь! Ветер налетал порывами, запутывался в раскидистых кронах дубов, негодуя на сопротивление начинал бешено трепать и ломать ветви, срывать и без того немногочисленные жухлые листья, а освободившись обрушивался на земную твердь, расшвыривал кучи истлевшей прошлогодней листвы, сучьев и хвороста, вздымал тучи этого мусора в воздух, но окончательно растратив силы в бессмысленных своих забавах тут же ронял обратно. Иногда к мусору добавлялись две-три пригоршни первого снега, хотя мельчайшую ледяную сечку, таявшую при прикосновении к любому предмету, и снегом-то назвать было трудно. К тому же гуденье и свист ветра время от времени заглушали иные, более тоскливые и протяжные звуки, от которых кровь стыла в жилах: отдаленный вой голодной волчьей стаи. Но что делает в такую пору на узенькой лесной тропке совсем молоденькая девушка? Зачем и куда пробирается она в почти полной тьме? Лучше бы ей остаться дома, сидеть в тепле у очага и занимаясь какой-либо необременительной работой слушать занимательные и поучительные истории, которые рассказывает ласковая матушка. Чего ради понадобилось ей менять домашний уют на опасности ночного леса, монотонное жужжание прялки и стук веретена на рыдание ветра и волчий вой, а исполненный романтической таинственности трепетный свет очага на непроглядный мрак?.. Где-то впереди мелькнул едва различимый огонек. Вот она, долгожданная цель рискованного путешествия! Завидев искорку света девушка моментально потеряла всякое самообладание. Нелегко ей было преодолев страх и предрассудки отправиться в одиночку в такое гиблое место. И она почти что добралась... Именно ПОЧТИ! Неведомые и невидимые ОБИТАТЕЛИ ТЬМЫ все еще могли наброситься на девушку и вмиг растерзать. Хуже того - ЖИВЬЕМ увлечь в мир загробных теней и ужасных духов! И это несмотря на непосредственную близость человеческого жилья!! А может наоборот - БЛАГОДАРЯ такой близости? Ведь здесь живет ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНЫЙ человек... Так и есть! Вот! Вот!.. Призрачные существа, прежде таившиеся за кочками, валунами, пнями и стволами деревьев расправили широкие кожаные крылья, взмыли ввысь, оскалили огромные клыки, растопырили когтистые пальцы и приготовились схватить путницу! Сейчас она умрет... Девушка слабо вскрикнула. Ее сердце забилось в груди как птичка в силке, сознание помутилось. Не разбирая дороги она бросилась напролом через низкорослый чахлый кустарник. Только бы успеть увернуться, ускользнуть от страшилищ, которые изо всех сил стараются вырвать из рук небольшую корзинку, хватают цепкими лапами, похожими на шипастые ветви за подол домотканого шерстяного платья, за теплый чепец и выбившиеся из-под него пряди светло-каштановых волос, подставляют под ноги толстые змеиные хвосты, почти неотличимые от узловатых корней... - Кто там? Девушка тряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение, и обнаружила, что стоит перед покосившейся, вросшей по окна в землю, примыкающей одной стеной к довольно крутому склону холма лачугой и что есть мочи молотит кулачком в дверь. - Откройте, это я! - отчаянно пискнула она и принялась стучаться с новой силой, потому что в этот миг ветер взвыл особенно громко и дунул так мощно, что девушка едва удержалась на ногах. В лачуге завозились, пробормотали: "Сейчас, сейчас, оставь дверь в покое". Потом послышались тихие шаги, шаркнул деревянный засов - и в слабо освещенном дверном проеме обрисовался четкий силуэт. Девушка почувствовала слабость в коленках, пошатнулась и схватилась рукой за косяк, потому что хозяйка лачуги была самой настоящей ВЕДЬМОЙ в прямом смысле слова. - Ну, чего стоишь? Входи, коли пришла, нечего дом выстуживать. Голос ведьмы не был страшным, грозным или противно-скрипучим, хотя девушка подсознательно ожидала от женщины, специализирующейся на такого рода деятельности чего-либо противного, грозного и страшного. - Да входи же скорей,- нетерпеливо повторила приглашение ведьма и пробубнила себе под нос: - Сущее наказание с этими девчонками. Определенно ничего угрожающего не было в ее голосе. В нем лишь чувствовалась безмерная усталость, словно говорившая имела за плечами невидимую, но непосильно обременительную ношу. А позади бесновался ветер, ревела и секла снежной крупой кромешная тьма, подстерегали ужасные чудовища.