Андрей Петракеев - О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал

Он посмотрел на мешок и опять мысли забуксовали. Если он всё ещё в этом сне и цивилизации здесь отродясь не было, то каким образом появился мешок? И каким образом он сам оказался здесь? Это вообще, Земля? Если да, то, какое время? И, вообще, как он здесь оказался? Как?

Ну, да, его и раньше посещали мысли о том, как такое может быть? Вот он сидел за столом в доме Шеремета, выпил какой-то дряни, и оп! Оказался среди дикарей, которые на скорую руку окрестили его вождём, Небесным Охотником, спасителем и пожелали, чтобы он вёл их на новое, хорошее место. И чтобы это самое место было самое хорошее и всё такое. Ну, он их и вёл, вёл и вот привёл…. Стоп! Куда привёл?

Серёга тряхнул головой и посмотрел на дикарей. Те уже належались и теперь сидели задами на земле, скрестив ноги. Михаличев обвёл их взглядом, рассматривая лица. Не чесаные, лица чумазые, но, тем не менее, знакомые. Вот этот парень — Дир, хранитель Огня, женщина постарше — Тарха, помоложе — Вилла. А мальца зовут Васха.

Серёга медленно поворачивал голову, рассматривая людей в шкурах, заглядывая в их открытые лица и перебирая их имена. Воспоминания нахлынули рекой, обрушились водопадом, и мысли о том, как он оказался здесь, отступили на второй план.

— Васха, иди сюда, — поманил пальцем Серёга мальчика. Тот живо встал и побежал, на последнем шаге запнулся и упал прямо в руки Михаличеву.

— Я знал, что ты вернёшься, Охотник! — Васха всхлипнул и уткнулся Серёге в плечо. — Я говорил им, а они не верили!

— Я вернулся, Васха, вернулся, — Серёга легонько похлопал паренька по спине. — Я вернулся.

— А ты теперь ни куда не уйдёшь? — спросил Васха.

— Нет, теперь, наверное, никуда. — Серёга отстранил от себя мальчика и встал. — Я, похоже, здесь надолго. Даже инструмент прислали. Для выживания.

Вместе с Серёгой встали остальные, и, обступив его, протягивали руки и ощупывая то ли его самого, то ли куртку.

— Ладно, пошли в стойбище, там поговорим. Я есть хочу. — Скомандовал Серёга и приподнял мешок. С другой стороны за мешок ухватился Васха.

— Я помогу, Охотник.

— Мы больше не живём в стойбище, Серёжа, — сказала Тарха, а сама поёжилась. Голос её был тихим и каким-то усталым.

— Это как? — удивился Серёга. — Как не живёте?

— Нас прогнали, — Тарха опустила голову. — Мы для них лишние.

— И где же вы сейчас живёте? — Серёга никак не мог понять, что происходит. Вот только что всё казалось сном, а теперь эта явь и совсем не приятная.

— Здесь, недалеко, день пути, в небольшой пещере, — Тарха говорила так, будто была в чём-то виновата перед Серёгой. — Пойдём, Серёжа, ты, наверное, хочешь есть?

— Есть хочу, не то слово, — Серёга кивнул. — Пойдём, расскажете, что хоть произошло.

Серёгу накормили у костра на временной стоянке, потом сразу же отправились в путь. Всю дорогу Тарха молчала, лишь Васха трещал как заведённый, все, повторяя, что он рад возвращению Охотника.

Пещера, в которой разместились четверо изгнанников, была небольшой, всего метров пять в глубину и три в ширину. Низкий вход был загорожен шкурой, у одной стены стояли два копья, на вбитом в трещину колышке висели ловчие петли из высушенных жил. У дальней стены пол был застелен шкурами, вдоль другой стены лежали палки для шалаша. Костёр, на котором готовили, разводили снаружи.

Как только пришли к пещере, Дир взялся разводить костёр, Васха натаскал сушняка, Вилла вынесла из пещеры куски мяса. Тарха проводила Серёгу в пещеру, усадила на шкуры.

— Я рада, что ты вернулся, Серёжа, — женщина теребила руками кусок шкуры. — Все думали, что ты совсем ушёл, только Васха верил, что ты вернёшься.

— Но я ведь никуда не уходил, — Серёга говорил, а сам пытался вспомнить, что с ним произошло. — Я, даже не знаю, как оказался в яме.

— Это мы тебя туда положили. Тебя убил большой зверь. Очень большой, и сильный. Такого зверя никто из охотников никогда не видел. Я расскажу тебе, как всё было, если ты не помнишь.

— Рассказывай, — кивнул Серёга и Тарха начала свой рассказ. Она рассказывала так, будто сама принимала участие в той злосчастной охоте, и Серёга как наяву стал представлять и вспоминать некоторые моменты.

Фрам, что шёл справа от вождя, аккуратно переставлял ноги, стараясь не наступить на старую ветку, которая своим хрустом спугнёт зверя, которого уже видел Охотник. Он мельком повернул голову направо, а потом повернулся всем корпусом и выставил копьё. На него, взяв разбег с места, ринулся огромный, чёрный вепрь. Фрам лишь отметил большие, изогнутые клыки и маленькие злые глазки. Вепрь в три прыжка одолел расстояние до него, Фрам лишь успел крикнуть — вождь, берегись! — а копье, которое было направлено на зверя, лопнуло как сухая тростинка. Затем вепрь мотнул головой, и Фрама от удара отбросило на несколько метров, он ударился головой о какой-то то ли сук, то ли корень, потерял сознание.