Жюль Верн - Паровой дом (пер. В. Торпакова)

Было восемь часов утра. Заняв свои позиции, мы стали понемногу продвигаться вперед, бесшумно, все сужая круг. Через полчаса мы были у границы первых деревьев.

Ничего не случилось, ничто не указывало на присутствие зверя, и я спрашивал себя, не теряем ли мы времени зря на все эти маневры.

В тот миг уже нельзя было разорвать кольцо, важно было идти всем вместе.

Предварительно условились, что выстрелить может только тот из нас, кто первым проникнет в лес.

Сигнал дал капитан Худ, который всегда был впереди всех и первым добрался до опушки. Я посмотрел на часы. Они показывали в тот момент 8 часов 35 минут.

Спустя четверть часа круг сузился настолько, что можно было тронуть локтем соседа, и мы остановились в самой чаще зарослей, никого не встретив.

До сих пор тишина нарушалась лишь треском сухой ветки под чьей-либо ногой, как бы осторожно мы ни старались ступать.

И в этот момент послышалось рычание.

— Зверь здесь! — воскликнул капитан Худ, указывая на вход в пещеру, вырытую в нагромождении камней, на котором росла группа больших деревьев.

Капитан Худ не ошибался. Если это не было обычным логовом тигрицы, то, по крайней мере, местом, где она укрывалась, загнанная целым отрядом охотников.

Худ, Банкс, Фокс, Калагани, люди из крааля — мы все подошли к узкому отверстию, куда вели кровавые следы.

— Надо проникнуть внутрь, — сказал капитан Худ.

— Это опасно! — заметил Банкс. — Первый, кто войдет, рискует получить серьезные ранения.

— И все же я войду! — заявил Худ, убедившись, что карабин на боевом взводе.

— После меня, мой капитан! — ответил Фокс, склонившись к входу в пещеру.

— Нет, Фокс, нет! — закричал Худ. — Это мое дело!

— Ах, мой капитан, — тихо ответил Фокс тоном упрека, — я отстаю на семь…

Они еще считали тигров в такой момент!

— Ни один, ни другой не войдет! — воскликнул Банкс. — Нет! Я вас не пущу!

— Подождите, есть один способ, — сказал тогда Калагани, перебивая инженера.

— Какой?

— Можно попробовать выкурить зверя, — ответил индиец. — Он будет вынужден выйти из пещеры. Мы избежим риска, и легче будет взять его вне пещеры.

— Калагани прав, — сказал Банкс. — Ну, друзья, давайте хвороста, сухой травы! Завалите как следует это отверстие. Ветер втянет огонь и дым внутрь. Надо, чтобы зверь зажарился или выскочил.

— Она выскочит, — ответил индиец.

— Пусть! — ответил капитан Худ. — Мы будем здесь и встретим ее у входа!

В один миг кустарник, сухая трава, хворост — во всем этом не было недостатка, — целая груда горючего материала была сложена перед входом в пещеру.

Ничто не шевельнулось в глубине пещеры. Никто не появился в темном проходе, который был, должно быть, довольно глубок. Однако слух не мог обмануть нас. Рычание доносилось оттуда.

Траву подожгли, и огонь запылал. От костра пошел едкий и густой дым, ветер пригнул его к земле и погнал прямо в логово; там, наверное, стало трудно дышать.

И тогда раздалось рычание еще более разъяренное, чем прежде. Зверь почувствовал себя загнанным в своем собственном убежище и, чтобы не задохнуться, должен был выскочить наружу.

Мы ждали его, став по обе стороны скалы, наполовину скрытые стволами деревьев, чтобы не быть на пути тигрицы в момент ее первого стремительного прыжка.

Капитан же выбрал другое место, и, надо прямо признать, самое опасное. Прямо напротив входа в заросли — единственное место, открывавшее дорогу тигрице, если она попытается убежать через лес. Худ изготовился к стрельбе с колена, что обеспечивало высокую точность прицела, крепко прижал карабин к плечу и застыл как мраморное изваяние.

И трех минут не прошло с момента, когда подожгли кучу хвороста, как в третий раз послышалось рычание, вернее хриплый звук. Костер в один миг был раскидан, и в клубах дыма показалось огромное тело.

Это и впрямь была тигрица.

— Огонь! — крикнул Банкс.

Десять ружейных выстрелов прогремели почти одновременно, но, как мы установили позже, ни одна пуля не коснулась зверя. Его появление было слишком внезапным. Как можно было точно прицелиться среди окружавших его клубов дыма?

Но после первого прыжка тигрица, едва коснувшись земли и обретя точку опоры, метнулась к зарослям еще более длинным прыжком.

Капитан Худ ждал зверя с великим хладнокровием и, поймав его на мушку, можно сказать, на лету, послал в него пулю, но только задел плечо.

С быстротой молнии тигрица бросилась на нашего товарища, опрокинула его на землю и собиралась разбить ему голову ударом мощной лапы… Тогда на нее прыгнул Калагани с широким ножом в руке.