Жюль Верн - Паровой дом (пер. В. Торпакова)

— Нас много, и мы хорошо вооружены! — ответил капитан Худ. — Я хочу выяснить, что там такое!

— Ладно! — сказал Банкс.

Обе собаки продолжали лаять, но без признаков той ярости, которую неизменно вызывает у них приближение хищников.

— Монро, — обратился тогда Банкс к полковнику, — останься в лагере с Мак-Нилом и другими. А мы, Худ, Моклер, Калагани и я, пойдем на разведку.

— Вы идете? — крикнул капитан Худ, сделав рукой знак Фоксу сопровождать его.

Фанн и Черныш под покровом первых деревьев указывали дорогу. Нам оставалось идти за ними следом.

Едва мы вошли в лес, послышался шум шагов. Очевидно, многочисленная группа уходила от нашего лагеря. Видны были молчаливые тени, убегавшие в заросли.

Собаки бегали, лаяли в нескольких шагах впереди нас.

— Кто идет? — крикнул капитан Худ.

Никакого ответа.

— Или эти люди не хотят отвечать, — сказал Банкс, — или они не понимают по-английски.

— Ну что ж, значит, они понимают по-индийски, — ответил я.

— Калагани, — попросил Банкс, — крикните им по-индийски, что, если они не ответят, мы будем стрелять.

Калагани, употребляя выражения, принятые у жителей Центральной Индии, велел бродягам приблизиться.

Никакого ответа, как и в прошлый раз.

Тогда раздался выстрел. Нетерпеливый капитан выстрелил наугад по тени, скрывавшейся за деревьями.

Какое-то движение последовало за выстрелом из карабина; нам показалось, что вся подозрительная группа бросилась врассыпную. Так оно и было, потому что Фанн и Черныш, устремившиеся вперед, вскоре вернулись ни с чем и больше не подавали никаких признаков беспокойства.

— Кто бы то ни были, бродяги или мародеры, — заявил капитан Худ, — эти люди быстро отступили!

— Очевидно, — подтвердил Банкс, — нам остается лишь вернуться в Паровой дом. Но из предосторожности придется не ложиться спать до утра.

Через несколько минут мы догнали наших спутников. На обратном пути Мак-Нил, Гуми и Фокс решили по очереди охранять лагерь

Остаток ночи прошел спокойно. Можно было подумать, что, увидев, как хорошо защищен Паровой дом, ночные визитеры отказались от попытки напасть на него.

На следующий день, 25 сентября, когда мы готовились к отъезду, полковнику Монро, капитану Худу, Мак-Нилу, Калагани и мне захотелось напоследок обследовать опушку леса.

От банды, орудовавшей ночью, не осталось никаких следов. Во всяком случае, беспокоиться было совершенно не о чем.

Когда мы вернулись, Банкс готовился к переправе через Бетву, Эта широко разлившаяся река выплеснула свои желтеющие воды далеко за пределы собственного русла. Течение было чрезвычайно стремительным. Стальной Гигант должен был противостоять ему, чтобы нас не снесло слишком далеко вниз по течению.

Инженер занялся поисками места, наиболее подходящего для переправы. С подзорной трубой в руке он пытался найти место для причала на правом берегу. Ширина Бетвы достигала здесь примерно мили. Это была самая длинная переправа по воде, которую приходилось делать нашему поезду до сих пор.

— Но как же быть, — спросил я, — путешественникам или торговцам, когда они встречаются с таким разливом реки? Мне думается, что парому трудно противостоять сильному и быстрому, как скорый поезд, течению?

— Э! — ответил капитан Худ. — Проще простого! Они не переправляются!

— Нет! — не согласился Банкс. — Они переправляются, если в их распоряжении имеются слоны.

— Как! Значит, слоны могут преодолевать такое расстояние вплавь?

— Конечно! И вот как это делается, — продолжал инженер. — Весь груз кладут на спину этих…

— Хоботных!.. — подхватил капитан Худ в память о своем друге Матиасе ван Гёйтте.

— И махуты заставляют их войти в воду, — продолжал Банкс. — Сначала животные колеблются, отшатываются, начинают трубить, но потом, решившись, входят в реку, пускаются вплавь и храбро пересекают поток. Некоторых из них, согласен, поток уносит, и они исчезают в пучине, но это случается редко, если ими руководит умелый проводник.

— Ладно! — сказал капитан Худ. — Если у нас нет слонов, то у нас есть один «слон»…

— Этого нам будет вполне достаточно, — ответил Банкс. — Разве не похож он на того Oructor Amphibolis американца Эванса, который мог ехать по земле и плыть по воде?

Каждый занял свое место в поезде, Калут — у топки, Сторр — в башенке, Банкс — возле него в качестве рулевого.

Прежде чем достигнуть свободной воды, нужно было одолеть пространство шагов в пятьдесят по затопленному берегу. Стальной Гигант потихоньку тронулся с места и пустился в путь. Его широкие ноги вошли в воду, но он еще не плыл. Переход от твердой земли к жидкой стихии следовало делать осторожно.