Александр Чуманов - Ничто не ново - только мы.

В сущности, ограничение для людей второй категории было лишь одно — их не допускали к исследованию иных миров, поскольку в иных мирах, конечно, не могло быть такой стерильности, как на Земле. И потому среди друзей и подружек Одиссея не было ни одного носителя вируса, все они мечтали о космических приключениях.

Они мечтали, но ждать, пока мечта воплотится в реальность, было трудно, и хотелось как-то скрасить это ожидание, вот молодежь и развлекалась, как развлекается молодежь во всякие времена. Так ли уж существенна разница в развлечениях и утехах разных эпох?..

— Палестинка, — непринужденно обратился Одиссей к одной рыженькой, — а чего это мы с тобой так давно ни о чем не беседуем лежа?!

— Действительно! — поддержала мысль рыженькая.

И они взялись за руки, чтобы все остальные видели, кто кем на сегодня занят. Впрочем, все остальные тоже быстренько разобрались по парам, так что, когда было уплачено за эксплуатацию секс-зала, за квасоколу и пирожное, уже никому ни о чем договариваться не требовалось.

А солнце сияло вовсю, в зале было так светло, что с непривычки хотелось зажмуриться, но жары не чувствовалось, и ребята даже обрадовались, что удастся заодно еще и позагорать немножко, ведь купол зала был изготовлен из особого стекла, хорошо пропускающего ультрафиолетовое излучение.

Так дети и резвились все два часа, а именно на столько хватило у них капиталов, занимались любовью, а во время передышек переговаривались о том о сем, мечтали вслух о победе в конкурсе, обсуждали некоторые жгучие научные проблемы своей современности.

Незаметно пролетели эти два часа — в разговорах, в шутках, в любовной игре, но без ухарства, без необузданности, без испытаний на выносливость, ибо «яппи» на то и «яппи», чтобы смолоду думать всерьез о собственном здоровье, распределять его на всю жизненную перспективу по возможности равномерно.

Два часа пролетели, о чем известил сердитый стук в дверь. Это стучала следующая группа.

Ребята неохотно поднимались с гравитационных кушеток, но все-таки поднимались достаточно энергично, ибо отлично сознавали, что любую утеху лучше заканчивать с чувством некоторой неудовлетворенности, чем с чувством пресыщенности или крайнего утомления.

А потом у них были другие занятия, менее энергоемкие, но, вероятно, более интеллектуальные, более, может быть, духовные. Смотрели стерео и голограммовидики, упражнялись на игральных автоматах в меткости стрельбы крылатыми ракетами, в быстроте реакции. Но все эти занятия были лишь простым убиением времени ради главного, происходившего вечером, после захода солнца.

А после захода солнца, как уже было сказано, происходил красочный запуск очередного звездолета с человеческой схемой в памяти бортового компьютера, затем объявлялись итоги конкурсов и выборов, состоявшихся в течение дня.

Естественно, если человек выигрывал ответственный пост в тайном департаменте, то это не афишировалось. Если побеждал в состязании вокруг вакантной должности некоего конторщика, то об этом тоже не громыхали репродукторы.

Но итоги выборов политических лидеров, как и итоги космических конкурсов, были, конечно, самыми важными и волнующими для всех. Их ждали с замеревшими сердцами.

Так и прогремело в тот вечер над планетой многократное эхо: «Одиссей! Эй! Эй! Эй!..»

Он, бедняга, и не поверил сразу своему счастью, стал оглядываться по сторонам растерянно-счастливо, ища подтверждения в глазах товарищей.

А товарищи загалдели разом, они еще не умели всерьез завидовать чужим удачам, накинулись на Одиссея, стали хлопать его по плечам, по спине, по голове тоже, но не так сильно. А потом взялись подбрасывать счастливчика вверх, словно хотели сразу сообщить ему необходимое ускорение, то есть начали его «качать» — был в те времена такой странный способ выражения восторга, одобрения, уважения к человеку.

Тогда же и смятенные родители разыскали парня, тоже выразили ему свои чувства и увели его, слегка оглушенного случившимся, домой.

— Позвонишь? — успела робко пискнуть ему рыженькая Палестина.

А он вдруг молча провел ладонью по ее щеке и кивнул утвердительно, что было странно, поскольку в ту пору парные физические упражнения в секс-зале ничем, кроме гимнастики, не считались, не служили поводом для каких-либо отношений, мало ли с кем тогда ложились люди на гравитационную кушетку ради укрепления здоровья и развлечения, мало ли с кем танцевали люди в танцзалах…