Джеймс Блэйлок - «Если», 1997 № 07

— Впечатляюще, — произнесла первосвященница. — По крайней мере, до сих пор — впечатляюще. С материальной стороны условия содержания заложников у вас безупречные…

— С духовной стороной, естественно, труднее, — пробормотал Брилл. — Три заложника так сильно отличны друг от друга, что даже культурологи и историки не в силах помочь… заложники прибывают сюда в большом смятении…

— Окажись на их месте мы с вами, — заметила первосвященница без улыбки, — чувствовали бы себя не лучше.

— Так точно, ваше святейшество.

— И все же теперь вы хотите добавить к ним еще и заложницу из четвертой эпохи.

— Так точно.

Первосвященница, не торопясь, осмотрела главный пульт. Лемберт не могла не отметить, что гостье никак не удается взглянуть прямо на квадрат временного прыжка, — вероятно, периферическое зрение не натренировано. А вот на квадрат статического равновесия она уставилась неотрывно и надолго. Все заезжие посетители неизменно бывают зачарованы, когда узнают, что исполинское здание подвешено меж временных потоков. Или, быть может, ее святейшество внутренне не согласна с тем, что Институт времени (как, впрочем, и другие, еще более крупные, хотя вряд ли более богатые институты) свободен от всемирного налогообложения, питающего Церковь? Если уж недвижимость выпадает из времени, то и налоговой оценке не подлежит.

— Я не могу, — объявила гостья, — дать разрешение на политическое вмешательство, пока не осмыслю дело полностью — до мельчайших подробностей. Расскажите мне все заново.

Лемберт подавила усмешку. Первосвященница безусловно не нуждалась в напоминаниях. Она давно взвесила «за» и «против», давно обсудила все со своими советниками и, надо думать, давно пришла к положительному решению. Почему бы и нет — ведь это лишь добавит ей власти. И для Брилла ее решение тоже не секрет. А если его просят объяснять снова и снова, то исключительно ради того, чтобы продемонстрировать ему свою власть. Так будет продолжаться до тех пор, пока она — она, а не он, — не сочтет демонстрацию достаточной и не выдаст бессрочное разрешение на удержание в заложниках некоей Анны Болейн из Англии, временной поток Дельта, во имя альтруистической цели предотвратить доказуемую масштабную войну.

Само собой разумеется, Брилл и виду не подал, что чувствует себя униженным.

— Ваше святейшество, эта женщина — опорная фигура. Уравнения Раволи, разработанные в прошлом веке…

— Я осведомлена об уравнениях Раволи, — перебила первосвященница и позволила себе улыбку.

— Тогда вашему святейшеству известно, что любой человек, идентифицируемый как опорная фигура, прямо ответственен за ход истории. Даже если он или она в своем временном потоке казались лишенными реального влияния. Госпожа Болейн была второй женой английского короля Генриха Восьмого. Чтобы жениться на ней, он развелся со своей первой женой, Екатериной Арагонской, а чтобы развестись, вывел всю Англию из подчинения католической церкви. Протестантизм…

— Напомните, что это такое.

Тут даже Калхейн не сдержался, бросил мельком взгляд на Лемберт в очевидном смятении. Ее святейшество изволила играть! С директором института! Зачем? С другой стороны, неужели Калхейн не догадывается, что преувеличенная серьезность чревата сползанием к напыщенности и самомнению? Может, и не догадывается.

— Протестантизм — разновидность христианства, — отвечал директор терпеливо. До сих пор, не поддаваясь на провокации, он только выигрывал. — Разновидность воинственная, как и католицизм. В 1642 году протестанты, расколовшиеся на множество ветвей, стали бороться за политическое главенство в Англии, впрочем, как и католики. К примеру, король Чарльз, спустя столетие после Генриха Восьмого, вернулся к католичеству. Но для нас существенно, что религиозные распри привели к гражданской войне. Тысячи людей умирали в сражениях, погибали от голода, были повешены и замучены в пыточных камерах, как вероотступники…

Лемберт заметила, что ее святейшество поморщилась. Вероятно, первосвященница слышала про эти страсти уже не раз — для чего же иначе нужны советники? Однако гримаса на ее лице выглядела достаточно искренней.

Брилл продолжал наседать:

— Дети, чтобы выжить, были вынуждены ловить и есть крыс. В Корнуолле мятежникам отрубали руки и ноги, на рыночных площадях ставили виселицы и вешали на них людей заживо и…

— Довольно, — прервала первосвященница. — Наша церковь, как известно, существует для поощрения святых заложников, способных предотвращать войны.