Джеймс Блэйлок - «Если», 1997 № 07

На Алтае среди старателей и промысловиков, добывавших соболя, почти 300 лет ходит легенда о «Золотой бабе» — идоле из чистого золота, святилище которого упрятано где-то в горах. Возможно, в этой легенде нашли отражение слухи о богатстве скифских курганов.

Поиск кладов во все времена был занятием для людей с крепкими нервами. Начать с того, что кладоискатель, если, конечно, он не был монархом, автоматически рассматривался властями как преступник. Ведь мало кто горел желанием немедленно передать найденное сокровище в руки властей. В России клады находились, например, в ведении воевод. И как только до них доносились сведения о найденных «сокровищах», тут же возбуждались сыскные дела. Розыск велся весьма энергично: подозреваемых и свидетелей подвергали пыткам до тех пор, пока не определялся действительный размер находки. Как правило, клады состояли из небольшого количества серебряных монет «нерусского дела, неведомо каких», которые признавались обычно «татарскими деньгами».

В средневековой Европе кладоискатель вполне мог быть репрессирован по самому факту находки. Полагалось, что клады находятся под патронажем потусторонних сил. Поэтому в тогдашней юриспруденции оговаривалось, что если сокровище обнаружено при помощи «доброго духа», нашедший мог оставить его себе. Если же это был «злой дух», ясно, что делалось это в обмен на богопротивные услуги. И кладоискатель подлежал уголовному суду со всеми соответствующими данному случаю пытками. Вот только о том, как именно отличать «доброго» духа от «злого», средневековые юристы не договорились.

Уже в советской России найти клад означало попасть под пристальное наблюдение правоохранительных органов. Конечно, счастливчику полагалось 25 процентов от стоимости находки, однако рассчитывались с ним в любом случае по фиксированным госрасценкам на драгметаллы, а значит, получал он буквально копейки. В целом же кладоискатели рассматривались как разновидность расхитителей общенародной собственности, со всеми вытекающими из УК последствиями.

Сегодня международные соглашения об охране исторических и культурных ценностей ставят кладоискателей-одиночек практически вне закона. Подобно другим преступникам, относительно спокойно они могут «работать» только в «мутной воде» стран со слабой или коррумпированной властью.

Развитие современной цивилизации ведет к тому, что все меньше остается мест, не охваченных деятельностью человека. То тут, то там при осуществлении сельскохозяйственных работ или строительстве дома находят оставленные нашими предками «на черный день» заначки. Когда разлилось искусственное Цимлянское море, на берег выбросило кувшин с монетами. Наверное, это была добыча одного из разбойников, промышлявших на Волге в XVII веке. По-прежнему будоражит воображение остров Кокос в Тихом океане, на котором якобы спрятаны «сокровища Лимы», захваченные американцем Томпсоном, а также клад Бенито Бонито, прозванного «Кровавым мечом». Хранит свои богатства остров Пинос у южной оконечности Кубы, в течение 300 лет служивший пиратской базой. Но основной мировой сокровищницей, лишь в слабой степени затронутой изысканиями, остается океан. Сокровища, погребенные в северной Атлантике, например, оценивают в 140 млн долларов. Цифра, достойная внимания.

Наверное, уместно в этой статье сказать, что поиск сокровищ никогда не был «одиночным видом спорта». Достаточно вспомнить сборы на «остров сокровищ». Джим Хоукинс добыл карту, сквайр Трелони оплатил расходы. Таким образом, любая экспедиция требовала финансирования. Так было в XVIII веке, так обстоят дела и сейчас. Бытовала старая мексиканская поговорка: «Полдела — завладеть богатством, проблема удержать его».

Поэтому подводными изысканиями на вполне деловой основе занимаются фирмы-клубы, вроде «Охотников за сокровищами инкорпорейтед» или «Клуба подводных сокровищ», страховые компании, организованные преступные группировки. В настоящее время на карту нанесены координаты 830 затонувших кораблей. Чтобы определить их местонахождение, искатели сокровищ буквально перерыли «Архивы Индии» в Севилье, проанализировали записки очевидцев и документы судовладельцев, журналы и портовую документацию отправленных грузов. Налицо огромный коллективный труд целых корпораций. Среди искателей подводных сокровищ наиболее известен профессиональный подводник бельгиец Робер Стенуи, нашедший благодаря длительной работе с документами место, где покоился груженый золотом испанский галеас «Хирона», входивший в состав «Непобедимой Армады», которая отправилась завоевывать Англию. Пожалуй, Стенуи можно считать последним среди «вольных искателей приключений». Сокровища затонувших кораблей не являются ничейными. Зачастую грузы остаются в руках потомков владельцев, например, Ост-Индской компании. И тем, кто провел работы по подъему ценностей, полагается лишь небольшой процент от стоимости груза.