Сьюзи Чарнас - «Если», 1998 № 01

Ящерицы поддерживают с родной планетой каждодневный контакт. Чу в восхищении от их средств связи, совершенно диковинных, по ее мнению. То ли они перескакивают через время, то ли сворачивают пространство — не знаю и знать не хочу, я всего лишь специалист по питанию. По-видимому, на Кондре они все перешли от заимствования имен к составлению их на свой вкус. Капитан Полночь тоже решил сменить имя. Отныне он именуется Вернон Зенон Эдлерман. 2 2 Нарочитая путаница имен, относящихся к разным эпохам. Эдуард Вернон — английский адмирал XVIII века; Зенон — имя двух разных древнегреческих философов; а Эллерман — просто сорт яблок.

Симфонии Брукнера и Малера. Слушаю их снова и снова, убиваю тем самым пропасть времени. Уолтер Дрейк обещает достать мне еще и другую музыку, хоть я ни о чем ее не просил.

Запись 9. Бимиш явилась ко мне. Вид у нее был решительный.

— Слушай, Флинн, — изрекла она, — мы не сдадимся.

— Что значит — не сдадимся?

— Не будь тупицей, — продолжала она сквозь зубы. — Конец человечеству не наступит до тех пор, пока жива хоть горсточка людей…

Я жив, хоть и неизвестно зачем.

Усмехнувшись, она потрепала меня по коленке.

— Да не мучь ты себя, Флинн. И я даже не думала намекать на то, что тебе надо бы возобновить отношения с Лили Чу. — Это было давным-давно, в дни предполетных тренировок. Я не вспоминал об этом, пока Бимиш не напомнила — кто ее просил? А она не могла угомониться: — Никому из нас, к счастью, сейчас не до романов. Да и навряд ли наши женщины согласятся на роль племенных кобыл!

— Ну уж, — только и произнес я.

Надо же загнуть такое! А она еще и дополнила свою речь сообщением, что у кондриан есть технология, позволяющая вырастить детей в пробирках. Все, что от нас потребуется, — поставить им сырье.

Я ответил согласием. У меня ужасно разболелась голова. В последнее время меня часто мучают головные боли.

После ее ухода я попробовал завести музыку. Уолтер Дрейк дала мне оперу «Борис Годунов», только я не могу ее слушать. Не могу слушать голосовые партии вообще. Не знаю, как сообщить об этом Уолтер Дрейк, да и не хочу сообщать. В любом случае, это ее не касается.

Запись 10. Чу спит с Моррисом. Недорого же стоит теория Бимиш, что нам не до романов. Майерс все еще не поднялся и не может играть в шахматы, и Моррису, вероятно, было просто нечем заняться.

— Прости меня, Майкл, — объявила мне Чу.

Я действительно чувствовал где-то глубоко в душе слабенькое, отдаленное шевеление сродни гневу, но оно прошло, и я отозвался:

— Ладно, чего уж там…

Чендлер проводит все свое время в корабельном узле связи с ящерицей, носящей французское имя, которое ускользает у меня из памяти. Теперь Чендлер уверяет нас, что узнал о жизни кондриан много интересного. Когда он заводит подобные речи, я выключаю слух. Я ни разу и не заходил в узел связи, чтобы не вызвать нового приступа головной боли. А голова у меня болит от всего, кроме музыки.

Запись 11. Я был убежден, что мы очутимся в каком-то суррогатном мире, в мешанине поддельных кусков и фрагментов земной цивилизации, и в течение двух К-дней — двух кондрианских дней после посадки

— отказывался выйти наружу.

Все проявляли отзывчивость и терпение. Уолтер Дрейк оставалась со мной на борту и повторяла без устали:

— Мы оборудовали для вас прекрасный отель, где вы будете жить все вместе. Считайте себя нашими гостями…

В конце концов, когда она подарила мне музыкальные записи, я смирился и отправился вслед за всеми. Квинтет Моцарта я не взял, так Уолтер Дрейк нашла его и принесла вдогонку. Все равно слушать его я не буду. Звук кларнета — это чье-то живое дыхание, и музыкант давно мертв, как все остальные. Звук этот для меня непереносим.

Отель расположили на окраине города, слегка похожего на Лос-Анджелес. Признаться, я ожидал, что сходство окажется еще сильнее. Пока что мы приметили холмистые кварталы у моря, напоминающие Сан-Франциско, и попросили переселить нас туда. Нам нашли что-то вроде жилого дома, деревянного, крашеного, с подвалом. Моррис и Чу заняли весь верхний этаж, хотя думаю, что спать вместе они прекратили.

Росс получила квартиру рядом со мной. У нее хватает своих проблем. Едва она ступила на Кондру, ее вырвало. С тех пор это повторяется почти каждый день — она не в состоянии побороть тошноту.

Нас завалили приглашениями, но ящерицы ни на чем не настаивают. Они ведут себя чертовски заботливо и уважительно. Я никуда не хожу, сижу у себя в комнате и слушаю музыку. Гендель помогает засыпать.