Юсуп Хаидов - Черное чудо

«Астронавт-5» сразу сообщил центру, о происходящем на экране.

— Несветящийся участок на экране, очевидно, и есть тринадцатый спутник. Так как он поглощает радиоволны, то участок экрана в этом месте не светится.

— Идите на сближение к объекту, — последовала команда из центра.

Несмотря на все старания, «Астронавту-5» не удавалось приблизиться к так называемому тринадцатому спутнику. Под воздействием внешней силы корабль скользил то вверх, то вниз. К тому же все больше истончалась и скоро должна была превратиться в газ кристаллическая оболочка, которая позволила точно запеленговать тринадцатый спутник. За короткое время надо было найти другой выход.

— Попробуйте применить лазерный луч. Результат сообщите, — дал указание центр.

«Астронавт-5» выполнил приказ центра. Тоньше волоска и острее иглы луч лазера. Не нарушив темноты космоса, он прошел сквозь тринадцатый объект и протянулся дальше в сторону Земли. Медленно перемещавшееся по экрану черное пятно вздрогнуло и двинулось, увеличивая скорость, по направлению лазерного луча к Земле, затем вовсе исчезло из поля действия локатора.

После приземления «Астронавта-5» ученые снова и снова возвращались к загадке тринадцатого спутника, названного в дальнейшем тринадцатым объектом, которую не могли прояснить ни данные приборов, ни рассказы экипажа космического корабля.

Наступила середина июля. Погода была жаркая, сухая. Особенно это чувствовалось в степи. Солнце стояло над головой. Степь казалась притихшей, все живое попряталось от зноя. Ничто не нарушало естественного вида окрестностей, кроме построенного за колхозной бахчей в пяти-шести километрах в пустыне от Каракумского канала высокого навеса.

Вид навеса говорил, что строил его человек хозяйственный и заботливый. Концы шестов навеса ровные, одинаковой толщины, гладко обструганы. Обнесенные вокруг шестов камышевые щиты были сплетены туго, ни один стебель не торчал. Верхние щиты были еще и брезентом покрыты. Словно сооружение, построенное для жилья. Рядом днем и ночью журчал небольшой арык.

Каландар, лежавший под навесом на жесткой для прохлады подстилке, неотрывно смотрел наружу через щелку на уровне своих глаз. Ему хотелось без остановки бежать за стремительно несущейся водой, которая словно омывала и приглаживала зеленую траву. Но он думал, что дедушка его будет ругать, если он выйдет в степь.

Каландар жил с отцом и матерью в городе. На летние каникулы он, как всегда, приехал в гости к жившим в ауле дедушке и бабушке, чтобы помочь им присматривать за скотом и ухаживать за огородом. Ему исполнилось пятнадцать лет, и многие работы уже были ему под силу. С черными, словно нарисованными углем, бровями, большими глазами, редкими короткими усиками, немного рано показавшимися над уголками рта, довольно складный и бойкий, Каландар казался старше своих лет. Несмотря на это, дедушка и бабушка не хотели, чтобы он работал. Достаточно, чтобы он резвился и играл на наших глазах, был весел и здоров, говорили они. Для этого была причина. Мальчик был единственным оставшимся в живых внуков после смерти других детей. Поэтому дедушка, следуя приметам, назвал его Каландаром. И объяснял, что только поэтому к внуку не пристает никакая болезнь.

Дедушку Каландара звали Ёлбарсом. Ему перевалило уже за семьдесят. Это был крепкого, плотного сложения человек с белой до синевы бородой, ниспадавшей на грудь. Он работал в колхозе с его основания и был самым уважаемым яшули в ауле. Только последние четыре-пять лет он ухаживал за колхозным огородом и сторожил его.

Из-под навеса Каландар посмотрел в сторону дедушки, который метрах в пятидесяти от него пропалывал на грядке лук. Спадавшие на плечи кудри дедушкиной черной шапки ритмично шевелились. Иногда он вынимал из своей шапки белый платок и вытирал пот с лица и шеи.

В правлении колхоза ему иногда говорили:

— Дедушка Елбарс, чем так уставать, отдыхал бы ты лучше дома.

Дедушка Елбарс сердился на такие слова и уверенно отвечал:

— Придержите этот совет для себя. Я не для вас на огороде работаю, а для народа.

— Дедушка, вы нас не понимаете. Мы заботимся о вашем здоровье, в ваши годы это тяжелая работа, — говорили ему.

— Знаете, дети,— улыбался дедушка Елбарс, немного смягчаясь, но все-таки настаивая на своем. —Труд никогда не вредит здоровью человека. Это правда, мой стремянной — это труд. Если соленый пот не катится со лба и не падает в дерн, у меня нет ни настроения, ни аппетита.