Юсуп Хаидов - Через тысячу лет

Байлиев, понурив голову, стоял перед профессором с виноватым видом. Что поделаешь, вся вина падает на негр. Он посмотрел в окно, затем оглядел комнату и насмешливо произнес:

— Простите, профессор! Мой пластилин никому не принес вреда!

Профессор с вопросительным взглядом повернулся к ученому лингвисту. Арслан Байлиев показал на скульптуру, которая стояла на подоконнике близ рамы.

— Вот он, мой пластилин! — сказал он.

Профессор, шатаясь, словно шел по льду, приблизился к скульптуре. Он потрогал ее пальцами, осмотрел ее. Скульптура изображала самого профессора и сделана была с таким мастерством, что представляла собой точную копию профессора, только в несколько раз уменьшенную.

— Мне слишком тяжело переносить твои шутки, дорогой! — сказал профессор и начал снова ворчать: — Хорошо, один раз пошутил, два раза...

Профессор не успел закончить последней фразы, как Урх, отбросив одеяло, попытался встать. Свесив с кровати ноги, он искал на холодном полу место, куда бы ступить. Нурмурадов подбежал к нему и взял под руку. Но Урх, отстранив его руки, шатаясь, направился к окну. Он подошел к подоконнику, взял скульптуру и отдал профессору. Затем, соединив руки, Урх с покорностью склонил голову.

Профессор от неожиданности растрогался. По его полному лицу, обычно невозмутимому, побежали многочисленные морщинки.

В это время Арслан Байлиев, поняв, что к чему, торжественно и внушительно с иронией произнес:

— Прости, брат!

* * *

Урх с каждым днем все увереннее вставал на ноги. В сутки стал спать не больше десяти часов. Аппетит был хороший. А как он полюбил мороженое! Иногда он, даже не разворачивая, проглатывал его целиком вместе с бумагой.

* * *

Открыв глаза в XX веке, Урх познакомился в первую очередь с электрической лампочкой и краном, откуда текла вода. Когда у него еще не было силы вставать, он лежал в постели и с большим вниманием долго смотрел на лампочку, которая висела на потолке. От сильного напряжения у него болели глаза. На следующий день выдалась пасмурная погода. Солнце пряталось за облаками, было темно.

Даже вечером, когда солнце совсем скрылось и стемнело, он не позволил включить лампочку в комнате. «Эти люди хотят за весь день украсть яркий свет солнца, а ночью покончить со светом» —подумал, видимо, он. Но потом все-таки понял, что, хотя ночью и затрачивалось большое количество света, от этого лучи солнца не иссякали, и перестал доходить до крайностей от тревоги.

Когда он встал на ноги, стал ходить и в первый раз вышел во двор, то устроил там большое представление, открыв кран.

Он несколько раз видел, как открывают кран, поэтому кое-как открыл его. Вода, сильно заструившись, потекла. Урх, с наслаждением набрав пригоршню воды, напился, потом вымыл лицо и руки. После он захотел закрыть кран, но, крутя его в противоположную сторону только открывал сильнее. Вокруг образовалась большая лужа.

В конце концов, не зная, что делать с краном, он приложил ладонь к источнику, из которого шла вода.

Урх промок до ниточки. Когда подошел Арслан Байлиев и закрыл воду, Урх, разозлившись, пнул ногою кран и ушел.

После этого он несколько дней сидел в комнате, не выходя на улицу. Разве, однако, здоровому человеку хочется сидеть в четырех стенах?

Иногда Урха выводил на прогулку профессор, а иногда Арслан Байлиев. Они вместе давали воду и траву Ласточке, убирали за ней.

Один раз, когда Урх вышел на прогулку с Арсланом Байлиевым, недалеко среди трав им попался острый, словно бритва, топор.

— Хув, ха, хув! — начал кричать Урх, размахивая топором над головой.

Ученый, обессилев от страха, мгновенно опустился на землю. От испуга у него отнялся язык.

Урх, размахивая топором во все стороны, остановился около молодого тутового саженца.

Размахнувшись топором, ударил по корню деревца, потом тщательно обрезал ветки со ствола; измерив пальцами, отрубил концы топором. Попробовал на коленях перегнуть короткую палочку, вытащил из-за пазухи небольшой клубок изолированного электропровода.

Таким образом он быстро смастерил себе лук и стрелы. После всей этой процедуры Арслан Байлиев наконец нашел в себе силы подняться. Он приказал Урху знаками, чтобы тот шел домой. Когда Урх прошел в комнату и прилег отдохнуть, наш ученый убрал подальше топор. Поварам тоже наказал, чтобы они спрятали свои ножи подальше и держали покрепче.

Прослышав об этой истории, Нурмурадов сказал в своем кабинете при всех Арслану Байлиеву: