Сергей Лукьяненко - Тринадцатый город

- Никого, один в ракете,

Лишь чужого солнца свет.

Бьет в лицо холодный ветер,

И друзей с тобою нет...

Правда, ветер сейчас был далеко не холодным... Он попытался насвистеть бодренький припев:

- Ни конспекта, ни шпаргалки.

Лишь компьютер и Устав...

Мелодия дрогнула и оборвалась. Дима закусил губу. Не надо про компьютер. Лучше вспомнить, что кибермозг учебного корабля лишен разума... Или, что за той вот скалой может сидеть экзаменатор с биноклем и стаканом холодного лимонада в руке.

- Тебя как зовут? - Вблизи наружник был еще больше похож на человека. Только лицо грубое, с жесткой, почти коричневой кожей. Но глаза были... какие-то удивительно знакомые! Как у Гэла! Нет, чушь, у Гэла глаза голубые, а не карие... "Может быть, взгляд? Он смотрит на меня почти как Гэл!" Тири почувствовал, что страх медленно проходит. Он сглотнул возникший в горле комок и негромко сказал:

- Тири.

- Тири? А меня Форк. Вот этих ребят, - наружник махнул рукой в сторону подошедших парней, - зовут Арчи и Гарт. Они хорошие ребята, и рисковали из-за тебя жизнью. Думаю, что вы еще подружитесь, конечно, когда ты поймешь значение этого слова.

Тири согласно кивнул и спросил, еще надеясь на что-то:

- Вы... наружники?

Как трудно назвать человека этим словом! Стыдно произносить вслух "наружник"!

Но мужчина не возмутился. Наоборот, улыбнулся и сказал:

- Да. Слушай, Тири, мне кажется, что ты нас почти не боишься. Это так?

- Я не знаю... Вы так похожи на людей...

- Мы и есть люди.

- То есть... Я хотел сказать "на Равных", на тех, кто внутри... Тири смешался и в полной растерянности промямлил: - И еще - у вас взгляд, как у Гэла...

- Что, что? - В глазах у Форка появилось отчаянное любопытство. Он улыбнулся и потрепал Тири по щеке. Сказал: - Какой еще Гэл? Какой еще взгляд? Не припомню случая, чтобы Равный в разговоре выделял кого-либо!

Тири потрогал себя за щеку и тихо спросил:

- Что вы сейчас сделали?

Ребята заулыбались. Высокий худощавый парень, которого звали Гарт, насмешливо сказал:

- Он тебя погладил, дурачок. Тебе что, не понравилось?

- Понравилось. Просто мы с Гэлом тоже так делали. Я не думал, что другие тоже...

Форк присвистнул:

- Конец света, и только... Ладно, сейчас не время об этом. Пора уходить. Ты когда-нибудь видел мир снаружи Города? Не на экране, а по-настоящему?

- Да, видел.

- А небо?

- Тоже видел. Понимаете, мы с Гэлом были однажды на Галерее...

- Опять Гэл! Что ж, пошли, увидишь все это наяву.

Сердце у Тири отчаянно застучало. Он тихо спросил:

- Так мы снаружи?

- Да. Неужели ты еще не понял?

Тири шагнул вперед, споткнулся. Круглолицый, широкоплечий Арчи поддержал его, сказал:

- Повыше поднимай ноги, Тири. Это тебе не пол в Городе.

Они пошли к выходу из пещеры. "Сон. Меня похитили наружники, но не убили, а улыбаются мне и ведут куда-то! Я вышел из Города! Сон. Это сон". Но Тири уже понимал, что удивительный поворот в его жизни произошел наяву.

- Прикрой глаза, - сказал Форк.

Тири послушно зажмурился, но все равно, свет теперь проникал и сквозь веки, он лился на все тело теплым, ласковым потоком, и это не было неприятным, наоборот...

- Смотри!

Тири раскрыл глаза. Пошатнулся, его поддержали.

Беспредельность. Два бескрайних полотнища: желтое, песчаное внизу, голубое, воздушное наверху. Пустыня не была мертвой, - нет. В неподвижном золотистом песке дрожали тонкие зеленые травинки, обыкновенные серые скалы отливали тысячами оттенков, лазоревое небо ласково касалось их порывами ветра. Ветер был руками неба и солнца. Тири даже потянулся вверх за его ласковыми касаниями... Кружилась голова, болели глаза, но он все стоял и смотрел.

- Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, дружок. Сам через это прошел, - Форк говорил ласково, с затаенной печалью. - Ты здорово держишься, нам с тобой повезло.

Тири медленно обернулся. И вздрогнул. Тускло-серая, холодно отсвечивающая колонна, придавленная сверху толстым диском, вставала в стороне - близко или далеко от них, Тири еще не мог определить. Он тихо спросил:

- Это Город?

- Да.

- Какой он маленький.

Форк улыбнулся:

- Не такой уж и маленький. Хотя, впрочем... Ты прав. Мы часто забываем, что мир больше любого города, даже того, в котором живем мы сами...

Долгий протяжный гул пронесся над песком. Гул уставшего металла, скрип отвыкших от работы механизмов... У подножия колонны что-то едва заметно шевельнулось, неразличимое отсюда, непонятное, движущееся с кажущейся медлительностью... Форк быстрым движением поднес к глазам болтавшийся на его груди предмет: две короткие толстые трубки, соединенные вместе, закрытые на торцах выпуклыми стеклами. Взглянул сквозь эти трубки на Город. И вдруг сказал что-то непонятное и, наверное, злое, ибо лицо его исказилось яростью. Протянул трубки ребятам: