Рэй Олдридж - Хребтовые ныряльщики

Следуя за Тигом к моей комнате, я увидел женщину, которая шла к нам. Носильщики прижались к стене, в их глазах проступило неожиданное почтение. Когда она проходила мимо, она на мгновение взглянула прямо на меня, и я почувствовал прикосновение того же самого благоговения, которое пробудило во мне морское чудовище. Она была смуглой и искрилась необычной красотой … она была более, чем немного пугающей. На ней была такая же украшенная бисером набедренная повязка, которую носил Тиг, её обнажённый торс был гладко мускулистым, а кожа, где не была покрыта шрамами, имела плотный блестящий глянец. Одна грудь была совершенна, форма другой — была слегка испорчена зигзагообразным порезом прямо над пурпурным соском. Её лицо было чистым, за исключением розового шрама вдоль челюсти. Рот её был тонок и напряжён, глаза — огромны и полны потрясающего бледно-серого цвета. Её черные волосы были коротко подстрижены без какого-либо стиля.

Мне пришлось подавить в себе желание повернуться и посмотреть ей вслед. Я внезапно стал рад, что в гостинице для пришельцев не было мест.

Комната была достаточно удобна, если не примитивна: железная кровать, шкаф, умывальник, стул с высокой спинкой, шаткий балкон, выходящий на одну из широких аллей посёлка и, как было обещано, красивый вид Моря.

Я убедился, что Тиг был человеком, только после того, как он ушёл. Он свалил в кучу мой багаж в центре комнаты и повернулся, чтобы уйти. Мне стало неприятно от его бесцеремонного отношения; разве мы не делили трудности пути пять дней? Я вынул пачку валютных купонов в зажиме и попытался вручить ему небольшие чаевые. Он взял купоны и одарил меня долгим холодным взглядом. Затем он смачно харкнул на них, размашисто их бросил и ушёл, цепочки на коленях ярко сверкали.

Я вышел из комнаты в поисках обеда и чувства этого места, когда солнце опустилось за Лазурный Океан. Тсалдо Лумп вкатывал в дом одного из своих стариков, когда я выходил; хозяин гостиницы кивнул, старик сосредоточенно уставился в ничто.

Аллеи были заполнены тенями и редкими прогуливающимися, большей частью пришельцами из туристского флайера. Они отличались большим разнообразием, были с полудюжины миров, главным образом парами и по трое, очевидно, выехали, чтобы романтически провести выходные в экзотическом окружении. Их громкие голоса неприятно тёрлись по моим нервам. Я обнаружил, что беспричинно раздражён. Туристы, подумал я сварливо, забыв, что и сам я был всего лишь туристом. Я полагаю, что этот маленький самообман есть существенный инструмент серьёзного путешественника.

Я был голоден после почти пяти дней спартанской кухни Тига — в основном заморожено-высушенного тушённого мяса и жестких печений, съедобных, но безвкусных. Я поставил свои записыватели на паузу и вызвал свой путеводитель — неизвестного Хиптера Гэнта Мл., опубликованного почти сотню лет назад, но единственно доступного. Я посмотрел статьи о ресторанах, которых было несколько, и остановился на месте, которое Гэнт описал так: «отдающая историей и чесноком Потрошительная Комната столетия находиться под управлением одного и того же хозяина — редкость в месте, где жизни, по большей части, коротки и полны смятения».

На моём запястье появилась карта, и я запомнил её прежде, чем запустить свои записыватели.

Указатели привели меня в перенаселённое сердце посёлка, где дома из белого камня теснились друг к другу, а аллеи были так узки и темны, что уже зажглось уличное освещение. Я прошёл мимо нескольких входов в пещеры — чёрных ртов, выдыхающих холодное горькое дыхание. Ржавые барьеры перегораживали эти входы, а вывески предупреждали: ТУРИСТАМ СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО, Только в сопровождении Сертифицированного Гида.

Отчасти к своему удивлению я нашёл Потрошительную Комнату всё ещё работающей и протиснулся через дверь на яркую сцену. В большой комнате с низким потолком были несколько дюжин столиков. На вымытых до бела стенах было достаточно ламп, чтобы сделать комнату светлой, пол был из чистого отполированного плитняка. Хотя для обеда было ещё рановато, клиенты уже заняли большинство из столиков. Клиенты, в основном, были пришлыми, но здесь присутствовало и достаточное количество Хребтовиков — на самом деле, я подумал, что узнал Тига и его приспешника, свежевымытых и одетых в пангалактические единокостюмы, но, когда я взглянул ещё раз, он уже ушёл. Официанты носились туда-сюда с подносами дымящейся пищи. Я принюхался и обнаружил запах чеснока и других приправ, но если здесь и присутствовал аромат истории, он был слишком неуловим для меня. Набитые рыбы не украшали стены — очко в пользу этого заведения.