Евгений Лукин - Хранители

- Ну хоть деньги-то заплатите!.. Все-таки рисковал...

- Заплатите ему, - процедил ангел.

- Нет, ну, с одной стороны, понять его, конечно, можно, - задумчиво говорил Гриша-анархист. Они вновь сидели под сенью огромного красного зонта с надписью "Coca-Cola". Гриша по обыкновению пил пиво, разбогатевший Пепельница - водку. - Ну, сам прикинь: сорок два рыла! По отдельности их никак не сбережешь - это ясно. Будь ты хоть ангел, хоть кто, а в сорока двух местах одновременно не окажешься. Значит - что?.. Значит, надо сколотить из них группировку, чтобы каждый друг дружку подстраховывал... Вот в средние века, если читал, схоласты любили спорить, сколько на свете ангелов. Сейчас с этим просто: сколько группировок - столько и ангелов. У солнцевских - свои хранители, у люберецких - свои. Весь преступный мир, почитай, крещеный...

- Да я понимаю... - жалобно начал Пепельница.

- Ты погоди, - остановил его Гриша. - Ты послушай. Тут как в шахматах. Мат ставят - пешки летят... Вот сунули тебя под колеса. Но тебя ж туда не просто так сунули, а чтобы подсечь того, кто сидел в "шестисотом"! То есть - типичная комбинация. Жертвуя тобой, спасали всех остальных...

- Но он ведь хранитель... - беспомощно вымолвил Сергей. - Он же меня хранить обязан...

- Значит, выходило, что так и так тебе пропадать... - утешил Гриша. Если авторитет накроется, из шестерок тоже, сам понимаешь, мало кто уцелеет... А вот права ты, конечно, качать начал зря!.. Другого хранителя тебе подавай! Он ведь обидчивый, нарочно теперь подставлять будет. Как он сказал? Скоро опять понадобишься?.. М-да... Много хоть заплатили-то?

Пепельница всхлипнул, плеснул себе еще водки и, ахнув ее залпом, утер слезу. Деньги - деньгами, но приносить себя в жертву ради незнакомых сорока двух человек?.. С двумя из них он, правда, уже познакомился... на свою голову...

- А-а... раскреститься теперь... никак?

Анархист нахмурился и в сильном сомнении поджал губы.

- Да пожалуй, что никак, - сказал он наконец. - Это со мной они церемонятся, а с тобой не станут. Да и характер у тебя не тот. Тебе ж обязательно под крылышко к кому-нибудь надо... Разве что крышу сменить?.. В смысле - веру другую принять...

- Какую? - жадно спросил Сергей.

- Хм... - Гриша снова задумался. - А как, кстати, твоя фамилия?

- Пепельница.

Анархист вскинул брови.

- Родственник? - с уважением осведомился он.

- Однофамилец...

Гриша озадаченно почесал хрусткую бородку.

- Пепельница... Украина?.. Униаты, УНА-УНСО... Нет! - решительно сказал он. - Тогда уж лучше прямо в католики... Куришь?

- Курю...

- Значит, и в старообрядцы не примут... А в синагогу - пятым пунктом не вышел. Хотя... Капица, Маца, Пепельница... Может, и проканаешь под иудея...

- А разве Капица?..

- Ну, раз академик... - Анархист хмыкнул, оживился. - А знаешь, синагога - это выход. В крайнем случае переправят в Израиль...

- Ну да, в Израиль!.. - Сергей пригорюнился. - Там же сейчас пальба... эти... филистимляне! И потом - что толку? Если хранитель обидится, он меня и в Израиле достанет...

- Вот там-то он тебя как раз и не достанет!.. В Израиле, чтоб ты знал, пропаганда христианства преследуется законом. Но тут, видишь, другие заморочки... Обрезание, то-се...

- Ой!.. - испуганно сказал Сергей.

- Вот и я о том же... - мрачно молвил Гриша.

Пароход... плывет...

набит... Рувимами...

пресекающимся, фальшивым от горя голосом напевал Пепельница, нетвердо ставя ноги на попрыгивающий вправо-влево тротуар. Брел куда глаза глядят. Милиционеры при виде него рассеянно отворачивались. Даже их проницательный ум с негодованием отвергал мысль, что у этого пьянчужки может найтись при себе сумма, способная заинтересовать правоохранительные органы.

Пароход... плывет...

Что же делать-то? Делать-то что? И как это его угораздило взять да и брякнуть в глаза: хочу, мол, другого хранителя!.. Откуда только отвага взялась? Всегда ведь был кроток, робок, ни начальству не перечил, ни супруге... Один только раз, на самой заре перестройки, нашел в себе силы проспать в знак протеста субботник - и то неудачно!.. До самого пробуждения таскал с Лениным бревно по Красной площади, проснулся - в холодном поту, весь разбитый...

С херувимами...

Сергей вспомнил крестившего его моложавого попа (темный цыганский взгляд, разбойничья борода) - и помянул батюшку тихим матерным словом. Нашел кому подсунуть!.. Тоже мне хранитель - наезд не мог как следует организовать! Теперь вот по его милости вся группировка под ударом, все сорок два человека...

Капица, Маца, Пепельница...