Александр Лурье - Карфаген (путевые заметки)

непрофессионализмом страдает большинство рецензентов "оЗона",

журнала "Если" и даже "Русской фантастики". Непрофессионализмом по

части литературной критики необратимо страдают статьи С.

Переслегина, в которых критика подменяется спекуляциями на

философско-социальные темы." Одно хорошо - одиноко мне там не будет, окажусь, наконец-то, среди приличных людей, да еще рядом са глубоко чтимым мной С. Переслегиным. И за что ж меня так сурово:

"Читатель - т.е. фрау Кинн - ждал от г-на Лурье серьезный материал,

на который можно было бы опереться в работе, элементарной

порядочности ждал он от г-на Лурье, а г-н Лурье приволок ему мешок

дерьма и вывалил на стол - на, мол, подавись." Я, честно говоря, абсолютно не собирался давать фрау Кинн серьезный материал, на который она бы оперлась в своей, видимо, важной и конспиративной работе. Более того, я не убежден, что элементарная порядочность заключается в том, чтобы сделать за фрау ту работу, которую обычно проделывает нормальный думающий читатель. Я слишком для этого чту принцип "sapienti sat"- и не считал, и не считаю нужным растолковывать вещи, может быть, и не всегда очевидные. Хотя, как выясняется, именно банальные истины воспринимаются и усваиваются с наибольшим трудом. Не надо уподоблять читателя "кадавру, удовлетворенному желудочно" работа читателя и состоит в том, чтобы, параллельно переживая эстетические ощущения, размышлять и приходить к выводам САМОСТОЯТЕЛЬНО. Многим, правда, не хочется жить своим умом, то ли за отсутствием такового, то ли по совковой привычке, когда за каждого думали и решали. А может быть, на суждениях фрау сказывается "кислородное голодание" от чрезмерного пребывания в мире Толкина. Там ведь все ясно - как в солнечный весенний день, белое всегда остается белым, черное - черным, Добро есть Добро, а Зло есть Зло и распознать их и отделить друг от друга не сложно. А если напрочь забыть, что "сказк - ложь" и более, чема намек из нее не смогут добыть даже очень добрые молодцы, то можно навсегда заблудиться в вымышленной стране и бродить по ее лесам и долам, рассказывая таким же бедолагам про ее историю, философию и литературу. И даже стать среди них законодателем мод и мнений. Но, выбираясь в реальный мир, стоит освежить в памяти его существенные отличия. Такие как, например, обилие красок, оттенков, нюансов и точек зрения зачастую отличных от принятых в Лориене или Мордоре, не говоря уже о лабиринтах Мории. Трудно, знаете ли, воспринимать целую палитру, в которой только о красном (или зеленом) твердо известно, что это НАШ, правильный, цвет, а с остальными еще разбираться надо. В результате, принoсишь такому виртуальному путешественнику марципаны с трюфелями, а он ничего, кроме дерьма, не видит, не знает и знать не хочет. Если бы, конечно, фрау Кинн взялась сама за столь неблагодарный труд критика, то сделала бы все не в пример мне, дураку, с присущим ей и неведомым мне интеллектуальным блеском и оригинальностьюа на"уровнe М. Бахтина, Ю. Лотмана, Р. Барта и Дм. Лихачева!". А так, ей только остается констатировать:

"Словом, пока непрофессионализм будет сочетаться со свойственным

бульварной журналистике самолюбованием Ф-критиков, мы будем вместо

нормальной литературной критики фантастики читать опусы, подобные

статье г-на Лурье." Но нельзя обвинить Кэтрин Кинн в неконструктивной беспощадности - щедрой рукой она бросает всем сирым и несчастным ф-критикам (и мне в их числе) спасательный круг в виде изучаемого в школе Белинского. Боюсь только, что сама фрау давно не перечитывала классика, ибо, перечитав, была бы, наверное, немало удивлена журналистским стилем, пафосностью и пристрастием к звонкой фразе. Возможно, и она заметила бы, что основная проблема Неистового Виссариона в том, что он пытается поверять Пушкина Пушкиным, т.е. решает задачу подобную квадратуре круга. Талант писателя не формализуется в простые и доступные всякому борзописцу формулы, анализ гармонии для самой же гармонии, как водится и смертелен. Можно и нужно объяснять, почему плоха плохая литература, но вряд ли кто сможет объяснить, чем же все-таки хороша хорошая, ибо в хорошей книге всегда есть доля волшебства, искра чуд - непонятная и неизмеримая.ааа Правда, поманив надеждой, коварная начисто уничтожает ее, лишая нас последних шансов на самоусовершенствование. Хорошему критику, каковым без тени сомнения считает себя Кэтрин Кинн, все эти рассуждения до лампочки и лучше и нам, и ейа вообще ничего не делать: