Кевин Джетер - Сонное царство

— Он не хотел, — перебил голос Сары, — чтобы какие-нибудь сведения стали известны агентам или внедренным лицам. В группах, подобной нашей, это не редкость.

— Хельга Уорнер была одной из вас? — спросил Метрик.

— Она присоединилась к Штиммицу уже по ходу дела, — сказал Косе, — потому что он чувствовал, что вдвоем им удастся узнать больше.

— И как, удалось?

— Не больше, чем тебе самому. Во всяком случае, перед смертью они ничего не успели передать нам. Мы знали об их планах проникнуть в Дом Трон-сена, но мы от тебя впервые услышали о том, что там происходит на самом деле.

— Вы знаете, что это означает? — прорвался с пленки нетерпеливый голос Метрика. — Дети в спячке и все такое?

— Черт, — выругался Косе. — Откуда нам знать, для чего все это Муленфельду и ему подобным.

— Откуда вам знать, что за всем этим стоит Муленфельд? Может быть, сенатор и знать не знает, чем занимаются тут сотрудники базы на те денежки, которыми он ее финансирует из своего фонда.

— Как раз напротив, и в этом мы уверены на все сто процентов, — угрюмо произнесла Сара. — Майк проник в кабинет начальника базы и нашел целую папку с распоряжениями от Муленфельда. Конечно, ничего такого, что выдавало бы истинную цель проекта, там не было, но все же достаточно, чтобы нам доподлинно стало известно, что руководством операции с самого начала занимался непосредственно Муленфельд.

— В таком случае, вам не кажется, что силы ваши несколько не равны? — на более высокой ноте прозвучал голос Метрика. — Я хочу сказать, что за тем парнем стоят миллиарды. Если операция «Снонаблюдения» является его любимым детищем, и он не хочет, чтобы кто-нибудь что-либо о ней знал, разве это по силам выяснить вашей маленькой фракции? Не говоря уже о том, чтобы остановить его деятельность.

— У нас имеются давно подготовленные планы, — заметил Косе.

— Например?

— Ладно, уже слишком поздно…

Молодой человек нажал на панели магнитофона другую клавишу. Голос Менделя Косса на полуслове споткнулся.

— На этом важная часть разговора заканчивается, — сказал он. — Они покинули здание штаб-квартиры РРП и разошлись по домам. Метрик отправился спать к Спенсеру Штиммицу. Там же его должны были коротко посвятить в дальнейшие планы фракции «Альфа».

Сенатор откинулся на спинку кресла.

— Тогда давайте прослушаем другую пленку.

— Боюсь, — не спеша сказал молодой человек, — что в доме Спенсера Штиммица подслушивающую аппаратуру мы еще не установили. Он довольно хорошо разбирается во всяких электронных штучках, поэтому мы решили, что нет гарантии, что он не обнаружит любой «жучок», какой мы вздумали бы установить в его квартире.

— Так значит, об их планах вам неизвестно? Молодой человек помолчал некоторое время.

— Нет.

— А что-нибудь о другой группе?

Сжав губы, молодой человек снова отрицательно покачал головой.

Сенатор сплел пальцы и положил руки на стол.

— Надеюсь, что вы хотя бы уже работаете над этим.

— О, да. Конечно же, можете не сомневаться. Мы как раз заканчиваем подготовку по раскрытию фракции. Мы… очень надеемся, что нам это удастся.

— Чудесно, — очень тихо сказал Муленфельд. Струны его голоса едва прошелестели. — Я бы порекомендовал вам поторопиться с этим.

В лице парня не осталось ни кровинки, он кивнул и, забрав магнитофон, быстрым шагом ретировался.

Оставшись один, сенатор встал, подошел к иллюминатору лайнера и посмотрел на раскинувшийся внизу город. Большая часть Сан-Франциско еще была погружена в сон.

Спенсер, вынув ключи из кармана, открыл дверь своей квартиры.

— Проходи, — сказал он и сделал широкий жест рукой. Ральф вошел внутрь. В комнате, придвинутый к стене, стоял порядком истрепанный диван с разбросанными на нем старыми журналами и газетами. — Можешь разместиться здесь, — сказал Спенсер, собрав журналы в стопку и сбросив их на пол. — Думаю, у меня в шкафу найдется для тебя лишнее одеяло.

С этими словами он исчез в глубине квартиры. Ральф тем временем оглядел комнату, в которой оказался. На низеньком столике, сооруженном из фанеры и цементных блоков, высилась маленькая пагода из грязных чашек и блюдец. На стенах то здесь, то там виднелись фотографии, вырванные из книг, и другая печатная продукция. Ральф подошел к одной из их. На пожелтевшем листе газетной фотографии был изображен стоящий на коленях человек, охваченный пламенем. Восточные лица с размытыми чертами наблюдали за ним с разными оттенками выражений. Прежде чем отвернуться, он бросил мимолетный взгляд на снимок, висевший рядом, выполненный на глянцевой качественной бумаге. Оттуда на него взглянул ощерившийся пес, и заголовок гласил: «Рин-Тин-Тин».