ФилипДик Дик - Человек в высоком замке

— Я настаиваю! — крикнул он в ухо ближайшему к нему человеку.

Тот отставил свою чашку с кофе и сказал ему:

— Потише-ка, япошка.

Тагоми оглядел остальных белых: все они смотрели в его сторону весьма недружелюбно. Никто из них и не думал шевельнуться.

«Это все тот же опыт „Книги мертвых“, — решил Тагоми. — Жаркие ветры занесли меня бог весть куда. Это видение — но какое? Выдержит ли его душа? Да, „Книга мертвых“ сообщает нам, что после смерти мы на своем пути встретим многих, кто окажется нам враждебен. И каждый останется в одиночестве. Каждому придется выбираться в одиночку. Жуткое путешествие, приносящее одни только страдания. В надежде на успех. Деморализация, заблуждения, галлюцинации».

Он отскочил от стойки, кинулся к выходу. Двери хлопнули за ним, он снова стоял на тротуаре.

«Где я? Я выкинут из моего мира, из моего пространства и времени.

Меня дезориентировал серебряный треугольник. Я повел себя не так, как обычно веду себя по утрам, и вот — я здесь. Вот и все, чего мне удалось добиться сегодня. Я здесь, то есть — нигде. Урок на будущее. Стараться уйти от себя, от своих привычек, привязанностей, и вот что в результате. Где же оно, внутреннее руководство? Его не существует».

Это какой-то гипноз. Внимание к окружающему ослаблено, оттого мир погружается в сумерки, выталкивает из себя какую-то архаичную составленность. Он перестает быть миром живых существ, становится миром архетипов, заполняется бессознательным. Я не по городу хожу, по своему подсознанию. Типичный случай сомнамбулизма, вызванного самогипнозом. Немедленно прекратить это блуждание среди теней, немедленно восстановить концентрацию, вернуться к собственному „я“».

Он пошарил в карманах, желая достать серебряный треугольник. Пусто. Пропал. Остался в парке. Да, там же и его портфель. Катастрофа.

Застонав, он опрометью кинулся в парк, к лавочке.

Дюжина пьянчуг с изумлением глядела на то, как он неумело бежал по дорожке. Вот она, скамейка. А вот рядом с ней так и стоит портфель. Да, но где же треугольничек? Тагоми стал искать. Вот же он — лежит в траве. Он его туда, верно, в злобе кинул.

Тагоми сел на лавочку и перевел дух.

«Снова внимательно вгляжусь в треугольник, — сказал он себе, едва перевел дыхание. — Старательно изучай его и считай. До десяти хотя бы, но вслух».

«Сны наяву, что за глупость, — подумал он. — И к чему это привело? Вовсе не вернуло меня в состояние детской неги и чистоты, вытолкнуло на поверхность самые муторные воспоминания взросления. Совсем не то, к чему стремился.

Но виноват я сам. Не мистер Чилдэн, не его мастера. Силой понимание не приведешь, уж это можно было понять».

Он медленно просчитал вслух и резко вскочил на ноги.

— Что за проклятая тупость!

Туман рассеивается?

Он огляделся. Да, кажется, мир вокруг него начал проясняться. Тут только Тагоми оценил выражение апостола Павла о том, что теперь мы видим словно бы через мутное стекло… Он понял, что это вовсе не метафора, а точная отсылка к оптическому несовершенству человеческого глаза. И в самом деле: и пространство, и время — не что иное, как продукты нашей собственной психики. А если что-то случается с психикой, тогда ощущения начинают подводить. Ну как при остром расстройстве среднего уха.

И тогда мы ощущаем, что чувство равновесия нас оставило.

Тагоми вновь сел, положил серебряный треугольник в карман пиджака. Поставил на колени портфель. «Что же мне теперь делать? — спросил сам себя. — Надо пойти и взглянуть на этот чудовищный виадук. Как тот человек его назвал? Портовой эстакадой? Ну, если, конечно, эта штука еще существует».

Но он очень опасался, что ее нет.

«И все же… — вздохнул он. — Я же не могу просидеть тут всю жизнь. Пора и делами заняться».

Как быть?

По дорожке, шумно распугивая голубей, неслись два китайских мальчугана.

— Эй, молодые люди, — окликнул их Тагоми и полез в карман. — Идите сюда.

Они остановились и настороженно приблизились к лавочке.

— Вот вам десять центов. — Тагоми кинул им монетку, и они принялись толкаться, чтобы ее подобрать. — Сходите-ка на Керни-стрит и взгляните, есть ли там рикши. Вернитесь и скажите мне.

— А вы нам потом дадите еще десять центов? — спросил один из них. — Когда вернемся?

— Да, — кивнул Тагоми. — Только, чур, не врать.

Мальчики сорвались и побежали.

«Если их там не окажется, — подумал Тагоми, — мне следует удалиться в укромное место и покончить с собой». Он хлопнул по портфелю — оружие все еще у него, так что хоть с этим проблем не будет.