Д. Толстухин - Глаз бури

Группа вернулась лишь спустя двадцать четыре дня, когда её уже практически никто не ждал. К этому времени пришлось прекратить все работы на улице, в том числе и жизненно необходимое для видимости спокойствия патрулирование периметра, из-за быстрого падения температуры ниже минус сорока градусов по Цельсию. Но жители, не имевшие в своём распоряжении термометров для таких температур и жившие в летних домиках, этого даже не могли определить. Для них было просто жутко холодно. Только скученность населения не давала ему замёрзнуть в плохо отапливаемых одними мангалами помещениях, собрав детей в кучу в самой середине. Пётр сумел добраться до дизеля и запустить его, что дало возможность включить ещё и электрические плиты, но назад уже не вернулся, а идти проверять, что там с ним случилось никто не отправился даже когда об этом стала умолять его жена, чтобы, если случилось худшее, не умножать жертв, ибо к этому моменту пять человек уже погибли от переохлаждения, пытаясь пополнить запасы дров, а остальные, от обрушившихся на них за последние пару месяцев трудностей бытового и физического характера, сильно сдали и снова заболели простудой. Если бы не Аниськин, а так же возможность хотя бы через окна общаться и видеть, что в других домах люди тоже живы, у многих бы опустились руки и посёлок уже бы заканчивал вымирать. Ситуации не давало стать совсем закритической то, что перед наступлением морозов прекратился снег, шедший ранее непрерывно, и люди, вынужденные запереться в трёх домах, дышащих на ладан в таких условиях, и греющихся больше теплом друг друга чем теплом от электрических плит или тлеющих мангалов не были в опасности быть заваленными снегом по крышу и просто задохнуться.

Чтобы хоть как-то разместиться, люди стали разбирать полы и рыть землю, которую пришлось разбрасывать пока просто по полу в неотапливаемых комнатах, поскольку выносить её на улицу не представлялось возможным. Даже доставляя лопаты с улицы, пострадали от обморожений ещё три человека.

Командира группы, изрешечённого очередью из ручного пулемёта товарищи несли всю дорогу назад, разделив между собой тот груз, который приходился на Вадима. Как и предполагалось, аптеки были полностью разграблены бандитами сразу. То, что они не взяли, было просто растоптано и даже в сложившихся обстоятельствах не годилось для использования и употребления по назначению. Тёплые вещи тоже пришлось просто сдирать с погибших в них людей, на многих из которых были следы собственной крови, а одежда часто несла на себе пулевые отверстия. Последнее заставило звериное полуотделение отказаться от идеи принести такую в посёлок, полагая, что гражданские люди, ещё не привыкшие к тому, что находятся фактически на войне без всякого снабжения могут отказаться от такого трофея, но не заставило самим отказаться от таких трофеев ибо какая-никакая защита от погоды. Но швейные отделы пострадали меньше. Группа принесла четыре огромных, сколько смогли унести на себе, тюка с шерстью завёрнутых в какую-то дешёвую ткань избежавшую по неведанной случайности разграбления. К сожалению, уже выходя из города отряд нарвался на товарищей по несчастью, но вступить в мирные переговоры не успел. В короткой перестрелке противник был уничтожен, но командиру этого увидеть уже не удалось. По праву сильного забрав всё, что можно, остатки разведывательной группы из дачного посёлка «Солнечное», принесли с собой ещё сотню патронов, один костюм радиохимической защиты с запасными фильтрами для противогаза и два ручных пулемёта Калашникова. Соколов, когда, как и он, не избежавшие в первую дорогу обморожений, товарищи сняли тёплую одежду, отдав шерсть обрадованным женщинам, отправился в помещение, в котором стоял дизель генератор и, укутав всё ещё живого благодаря теплу от работающего дизельного двигателя, но истощенного многодневным голодом, находящегося практически без сознания Петра Викторовича, отнёс председателя в один из обогреваемых домов.

Несмотря на новые потери, возвращение разведчиков, да ещё со столь нужной добычей, и спасение председателя вызвало несказанную радость и придало людям сил. Женщины быстренько принялись вязать, смастерив спицы из подручных материалов, носки, рукавицы, шапки, штаны и свитера. Более подходящая одежда, а тем более обувь, пока была только у разведчиков, но это позволило им отдать все взятые напрокат летние вещи, которыми они утеплялись в первую дорогу.