Дункан Мак-Грегор - Конан и призраки прошлого

Паллантид, усаживаясь рядом с королем и демонстративно вполоборота к магу, взял со стола кубок, наполненный красным офирским, и негромко произнес:

-- Я думаю, государь, он и не был знаком с тобой. Просто ему нравилось убивать...

-- Но причем тут я?

-- Ты король!

-- Мало ли королей... Пелиас был прав, скорее всего, когда-то я перешел ему дорогу и он ждал подходящего случая, чтобы отомстить.

-- Ублюдок, -- проворчал капитан. -- Нашел подходящий случай -- Митрадес!

Все замолчали, наслаждаясь вкусом и ароматом старого вина. Но, может быть, причиной молчания троих мужчин за одним столом было не вино... Конан, все возвращаясь мыслями в прошлое, вспоминал голоса и лица, и чаще почему-то Королеву Черного Побережья -- темноглазую Белит, да сурового мунгана Гарета, когда-то снявшего его с креста... Ему виделись и другие, но туманно, призрачно... Эти же -- так ясно, будто сидели здесь же, с ним, как сидят сейчас Паллантид и Пелиас.

Капитан Черных Драконов, сердце которого все еще громыхало в груди -узнав, что убийца сбежал и лишь каким-то чудом король остался жив, он едва не умер сам, -- Паллантид не уставал проклинать собственную глупость, чуть не погубившую Конана. Он должен был сам, сам пойти к этому балагану! Уж он бы глаз не спустил с недоносков! И пусть бы рыжий хоть сгорел дотла на его глазах -- он бы остался стеречь его кости...

Пелиас задумчиво смотрел на свои холеные руки, словно в них надеясь найти разгадку. Кто был сей шут... кажется, Мадо? Откуда он? Что скрыло его от магического искусства? Вряд ли на эти вопросы когда-нибудь найдется ответ... Но то, что где-то там, далеко, в неведомых мирах, существует сила, несравнимая ни с какой магией -это он знал теперь совершенно точно. Впрочем, он и раньше был в той силе уверен, только не имел случая убедиться... Как странно, что он, маг, открывает для себя эту простую истину только сейчас и таким сложным путем, а для варвара, в жизни своей не прочитавшего и трех слов, она была непреложна. Недаром доверился суду Митры, порывшись в своем прошлом и, видимо, что-то там обнаружив... Но Пелиас был рад, искренне рад тому, что Конан остался жив. Почему-то ему нравился этот могучий синеглазый великан, беспрестанно поминающий Крома и даже на королевском престоле не оставивший своих прежних, не слишком-то милых привычек. Драться, браниться, пить... О, Митра, и за что ты любишь Конана-варвара?

Солнце за окном уже клонилось к горизонту, озаряя комнату сквозь светло-красную занавесь багровым светом. Прищурившись, маг долго вглядывался в уплывающий шар, пока в глазах его не зарябили красные искорки. Тогда он обратил взгляд к Конану, улыбнулся ему и сказал:

-- ... Митра любит тебя, друг мой. Клянусь Кромом.