Роберт Мак-Каммон - Жизнь мальчишки (Том 2)

- На имя? Какое имя?

- Ханнафорд, вот какое. Или какое-то другое, но довольно близкое по звучанию. Ханна Фюрд, вспомнил я.

- Может, я ошибаюсь, потому что это имя я слышал только раз. Но ругается попугай забористо, уж поверь!

- Вы помните что-нибудь о том, как мисс Голу.., хм.., мисс Катарина Гласс говорила, что ее попугай начинает беситься, стоит ей только начать играть на пианино? Ту самую мелодию, что она играла нам?

Я постарался вспомнить название мелодии, которую исполняла для нас мисс Голубая.

- "Прекрасные мечты", так, кажется, она называется?

- "Прекрасный мечтатель", - поправил мистер Осборн. - Конечно, я помню эту песню, потому что мисс Гласс учила ей и меня.

- Учила вас?

- Вот-вот, именно, учила меня. Я всегда мечтал научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. И я решил брать уроки мисс Голу.., это было, кажется, четыре года назад, когда она преподавала музыку целый день. У нее было много взрослых учеников, и всех нас она заставляла учить эту мелодию. Послушай, теперь, когда ты мне сказал об этом, я вспомнил, что в те времена попугай в задних комнатах никогда не кричал, а уж кто только не играл у сестер Гласс "Мечтателя". Странно, верно?

- Странно, - в свою очередь поддакнул я мистеру Осборну.

- Да. Ну что ж, мне пора возвращаться к работе. Оглянувшись, мистер Осборн заметил миссис Хакаби, важно выходившую из кладовой с видом ужасно суровым, непреклонным и способным вселить страх даже в бывалого солдата.

- Ну что, помог я тебе?

- Думаю, что да, вы мне здорово помогли, - отозвался я. - Хотя я еще до конца не уверен.

Мистер Осборн поднялся на ноги.

- Эй, может, ты и меня вставишь в этот свой рассказ?

- В какой рассказ?

Взгляд мистера Осборна снова сделался подозрительным.

- В ту самую детективную историю, где главным действующим лицом у тебя должен стать попугай.

- А, в рассказ! Конечно, сэр, почему бы и нет.

- Надеюсь, ты сделаешь меня положительным героем, - требовательно, но с усмешкой сказал мне повар и, махнув на прощание рукой, устремился обратно к вращающейся двери. По телевизору выступал какой-то человек в военной форме со злым лицом. - Эй, Юджин! - крикнул повару мистер Моултри. - Хватит там болтать с пацанами, послушай-ка лучше, что говорит этот вояка!

- Мистер Осборн! - позвал я повара, прежде чем тот успел уйти далеко и внимание его привлек телевизор. - Как вы думаете, если вдруг мисс Гласс станет играть эту мелодию на пианино, а попугай опять будет орать, может, тогда вы разберете побольше?

- Вряд ли мне представится такая возможность, - ответил повар.

- Сэр?

- Пару недель назад мисс Голубая отдала своего попугая доку Лизандеру. У него открылась не то лихорадка, не то другая птичья болезнь. Док что-то объяснил, но я не до конца понял ее пересказ. А несколько дней назад попугай взял да и сыграл в ящик. Что там он болтает, а, Дик?

- Ты только послушай его! - Мистер Моултри кивнул головой на человека на экране. - Его звать Линкольн Рокуэлл! Этот сукин сын заправляет Американской фашистской партией! Веришь в такое?

- Американские фашисты? - Я заметил, как шея мистера Осборна позади начала наливаться кровью. - Хочешь сказать, что эти сволочи, которых я помогал бить в Европе, теперь пробрались в нам в Штаты?

- Он говорит, что собирается пробиваться в президенты! - в восторге заорал мистер Моултри. - Говорит, что и выборов никаких не нужно, они просто захватят власть, и все тут!

- Попадись он мне в руки, уж я бы ему его придурковатую голову-то отвернул!

Я уже шагал к выходу из кафе, погрузившись в сложные запутанные размышления. У самого выхода я услышал, как мистер Моултри - который, по словам бывшего нашего шерифа мистера Эмори, состоял членом ку-клукс-клана, засмеялся и сказал:

- А вот тут парень прав! Говорит, что пора всех негров вышвырнуть обратно в Африку. Уж я бы не стал терпеть черномазого в своем доме, не то что некоторые, которые позволяют всяким Лайтфутам шататься по своей лачуге!

Я услышал брошенные им язвительные слова и знал, кому они предназначались. Я остановился и поглядел на него. Улыбаясь до ушей, мистер Моултри болтал с мистером Осборном, пока мужчина на телеэкране говорил что-то о "расовой чистоте", и наблюдал за мной краем глаза.

- Да уж, мой дом - моя крепость! Уж я-то не стану звать в свою крепость всяких там ниггеров, чтобы они провоняли его до самых половиц, вот уж фига с два! А ты что скажешь, Юджин?

- Линкольн Рокуэлл, говоришь? - прищурил один глаз мистер Осборн. - А что, неплохое имя для фашиста!