Роберт Мак-Каммон - Жизнь мальчишки (Том 2)

На обратном пути я остановился у кафе "Яркая звезда".

В этом кафе трудился на кухне мистер Юджин Осборн. Тот самый мистер Юджин Осборн, который в войну служил в Первой пехотной дивизии. Тот самый мистер Юджин Осборн, который так легко узнает немецкие ругательства, стоит ему их услышать.

С самой Брендивайнской ярмарки воспоминания о том, что я услышал в доме сестер Гласс, не давали мне покоя. Где попугай мог научиться немецким ругательствам, если его хозяйка не знает ни слова по-немецки? Кроме того, я вспомнил еще и кое-что другое, а именно слова мистера Осборна: "Но он не только ругается. Там есть и другие слова по-немецки, только попугай произносит их очень неразборчиво".

Как это могло получиться?

Я оставил Ракету на тротуаре и вошел в кафе.

Кафе было совсем маленькое, всего на несколько столиков, пару кабинок и стойку с табуретами, где посиживали посетители и болтали с официантками миссис Мадлен Хакаби и молоденькой Керри Френч. Нужно сказать, что мисс Френч пользовалась большим успехом, потому что была хорошенькой блондинкой, а миссис Хакаби более всего напоминала пару миль разбитой проселочной дороги. Но миссис Хакаби служила официанткой в "Яркой звезде" задолго до того, как я появился на свет, и с давних пор заправляла в кафе железной рукой. В это время дня в кафе было пустовато, вот и в тот день сидели за столиками с чашками кофе всего три человека, все как один пенсионеры. Среди них был и мистер Каткоут, который читал газету, развернув ее на столике перед собой. Телевизор над стойкой был включен. За стойкой сидел мужчина, и когда я подошел ближе, то увидел, что этот скалившийся в сторону мисс Френч человек не кто иной, как Дик Моултри, толстый неуклюжий тюлень в людском обличье.

Едва он заметил меня, его улыбка испарилась как призрак, которого коснулся первый рассветный луч.

- Привет! - крикнула мисс Френч, увидев, что я направился к стойке, и просияла весенней солнечной улыбкой. Если бы не кривые зубы, она могла бы поспорить красотой с самой Чили Уиллоу. - Чем могу служить, мистер?

- Мистер Осборн сегодня работает?

- Само собой.

- Можно мне поговорить с ним?

- Обожди минутку.

Сказав это, мисс Френч повернулась к окошку, прорезанному в стене между кафе и кухней. Я увидел, как живот мистера Моултри перевалил через стойку, когда он до предела перевесился вперед, чтобы взглянуть на ноги мисс Френч.

- Юджин! - позвала она. - Тут кое-кто хочет поговорить с тобой! - Кто? услышал я ответный крик.

- Кто? - спросила меня мисс Френч, повернувшись обратно. Мисс Френч не вращалась в одних со мной кругах, да и я был в "Яркой звезде" слишком редким гостем, чтобы меня тут узнавали в лицо.

- Кори Мэкинсон.

- А, так ты паренек Тома? - весело удивилась она, и я утвердительно кивнул в ответ. - Это сын Тома Мэкинсона! - крикнула она мистеру Осборну.

Мой отец, как и "Бич Бойз", в свое время успел потусоваться. Я почувствовал на себе пристальный взгляд мистера Моултри. С шумом отхлебнув кофе, он чмокнул, стараясь привлечь мое внимание, но я даже и ухом не повел.

Из вращавшейся двери в кухню появился мистер Осборн. На нем были белая майка, белый фартук и поварской колпак. Он шел, на ходу вытирая руки полотенцем.

- Здорово, приятель, - приветствовал он меня. - Что привело тебя в наши края?

Мистер Моултри весь подался вперед: и уши, и пузо.

- Может быть, мы присядем за столик? - спросил я мистера Осборна. - Вот туда, как вы считаете?

Я кивнул головой в сторону одного из самых дальних от стойки столиков.

- Можно и присесть. Давай веди, герой. Когда мы наконец уселись, я, подчеркнуто повернувшись спиной к мистеру Моултри, сказал:

- Я был в доме мисс Гласс в тот вечер, когда вы привели свою дочь Винифред на урок.

- Да, я тебя там видел.

- Тогда, наверное, вы запомнили и попугая. Помните, вы говорили, что он ругается по-немецки?

- Да, то, что он болтал, звучало как немецкая речь - насколько я понимаю по-немецки. А я понимаю вполне прилично.

- А вы не помните, что именно говорил попугай? Меня интересует, что он говорил, кроме ругательств.

Мистер Осборн откинулся на спинку своего стула.

Склонив голову, он задумчиво посмотрел в окно, при этом его рука с вытатуированными буквами "В", "О", "И", "Н", "А" на пальцах вертела вилку из столового набора.

- А для чего тебе нужно все это знать, могу я спросить? - осведомился у меня он наконец.

- Ни для чего особенного, - легкомысленно пожал я плечами. - Мне просто стало любопытно, и все.