Джордж Макдональд - Лилит

Дорога привела меня к дверям дома Мары. Двери были открыты настежь, и на столе я заметил ломоть хлеба и кувшин воды. Никто не выл и не кричал ни в доме, ни вокруг него.

Я подошел к пропасти, по которой когда-то текла высохшая река. Я забрался вверх по испещренной следами потока поверхности скалы и продолжил свой путь в пустыне. И там, наконец, после многих ошибок, когда я прислушивался и возвращался обратно, я нашел то место, где подземные воды были самыми шумными, повесил руку Лилит себе на шею и начал копать. Это был нелегкий труд - мне пришлось вырыть большую дыру из-за того, что песок все время осыпался; но, наконец, я вытащил наверх лопату сырого песка. Я отбросил инструмент могильщика на край ямы и уложил на дно руку. Небольшой ручеек уже сочился между ее пальцами. Я выбрался из ямы и поторопился закончить дело и засыпать могилу песком до уровня окружающей ее пустыни. Затем, безмерно уставший, я опустился рядом на песок и заснул.

Глава 42

Я ЗАСЫПАЮ

Когда я проснулся, земля вокруг меня была влажной, и мои собственные следы, которые вели к могиле, превратились в лужицы. В своем старом русле набухала река, и уже слышен был плеск воды. Скоро она ринется вниз, заревет в пропасти и, разделившись в своем падении, одним из шумных потоков оросит фруктовую долину, другим, быть может, затопит долину чудовищ, а между ними Злой Лес будет островом. Я тотчас же отправился в путь, чтобы вернуться к тем, кто отправил меня сюда.

Когда я подошел к пропасти, то выбрал путь между рукавами реки, так как, выбрав этот путь, я должен был пройти мимо дома Мары. Я надеялся на то, что она вернется; и хотел увидеть ее еще раз перед тем, как усну, и теперь я знал, где следует перейти потоки, если вдруг река опередит меня и заполнит их водой. Но когда я добрался до дома, то увидел, что дверь по-прежнему открыта, на столе по-прежнему лежит хлеб и стоит кувшин с водой, и глубокая тишина окутывает все и внутри, и снаружи дома. Я остановился и громко позвал - но не получил ответа и продолжил свой путь.

Чуть дальше я увидел седого человека, который сидел на песке и плакал.

- Что тревожит вас, сэр? - спросил я. - Кто-то покинул вас?

- Я плачу, - ответил тот, - оттого, что они не дали мне умереть. Я был в Доме Смерти, и его хозяйка, несмотря на мой возраст, отказала мне. Умоляю вас, сэр, если вы знакомы с ней, замолвите за меня словечко.

- Нет, сэр, - ответил я, - я не могу этого сделать; ибо она не отказывает никому из тех, кому это не запрещено.

- Откуда вы это знаете? Вы же никогда не искали смерти! Вы еще слишком молоды, чтобы ее жаждать!

- Я боюсь, ваши слова могут значить то, что, если вам придется снова стать молодым, то вы перестанете ее жаждать.

- Конечно, молодой человек, я не стану! И уверен, что и вы - тоже.

- Я, может быть, недостаточно стар для того, чтобы желать смерти, но я достаточно молод для того, чтобы хотеть стать живым по-настоящему! Поэтому я иду затем, чтобы понять, если мне позволят это сделать, как войти в Дом Смерти. Вы хотите умереть оттого, что вас не волнует больше ваша жизнь, и она не откроет вам дверь, потому что не может умереть то, что не живет.

- Нехорошо смеяться над старым человеком. Я умоляю вас, перестаньте говорить загадками!

- А не говорила ли вам Мать всех живущих чего-нибудь в этом же роде?

- Это правда, я помню, она что-то такое говорила, но я не очень-то обращал внимание на ее оправдания.

- А! Ну, тогда, сэр, - ответил я, - вы и впрямь еще не готовы к тому, чтобы умереть, и я искренне вам сочувствую. Так говорил и я, но говорил это Госпоже Скорби. Конечно, я молод, но пролил немало слез, и поэтому я осмелюсь предложить следующее: ступайте к Госпоже Скорби и примите от всего сердца то, что она даст вам. Ее дом вон там. Хозяйки там сейчас нет, но дверь открыта и на столе лежит хлеб и стоит кувшин с водой. Войдите в дом, выпейте воды, поешьте хлеба и ждите, пока она появится. А затем попросите у нее совета, потому что у нее чистое сердце и мудрость ее велика.

Он снова заплакал, и я так и оставил его проливающим потоки слез. Боюсь, он не обратил внимания на то, что я сказал. Но Мара найдет его непременно!

Солнце уже село, а Луна еще не взошла, когда я добрался до обиталища чудовищ, но там было спокойно, и, пока я пробирался через долину, ни один камень не шелохнулся. А затем я услышал за спиной шум многих вод и страшные вопли, но не обернулся.

Еще до того, как я добрался до Дома Смерти, холод стал более колючим, а темнота - плотнее; и этот холод и эта тьма слились воедино и пробирали меня до костей. Но меня вела свеча в руках Евы, которая светилась в окне и спасла мое сердце и от мрака и от мороза.