Лоис Буджолд - Память

Они были не единственными опоздавшими. Во дворец продолжали проходить министры с женами, высокопоставленные офицеры – тоже с женами, графы и графини… Тех, кому повезло, сопровождали блестящие и сияющие оруженосцы в своих разноцветных ливреях Дома. У тех, кому повезло меньше, оруженосцы оказались растрепанные, перепачканные и полу-замерзшие, поскольку им пришлось бороться со злобной поземкой, забивавшей льдом воздухозаборники лимузинов. Однако сами оруженосцы выглядели торжествующе, стоило им осознать, что они прибыли не последними. Некоторые из оруженосцев были одного возраста со своим графом или даже старше; Майлза кольнули угрызения совести при взгляде на этих людей, опасно близких к инфаркту, но лишь одного из них пришлось отправить во дворцовый госпиталь с болью в груди. К счастью, большинство важных гостей из числа комаррцев, включая и родителей Лаисы, благополучно прилетели ранее, на прошлой неделе, и их разместили в обширных гостевых пристройках дворца.

Леди Элис то ли уже миновала стадию паники, перейдя к своего рода напряженной сверх предела белозубой улыбке, то ли нахлебалась с устройством светских дел Грегора, (а может, дело было в причудливой комбинации того и другого), но ничто не могло поколебать ее хладнокровия. Она двигалась не спеша, но не останавливалась ни на мгновение, приветствуя и сортируя гостей. Ее напряжение немного спало, когда она увидела прибывших графиню и Майлза – последних, не считая еще одного человека, из числа главных участников предстоящей церемонии. Несколькими минутами спустя ее лицо озарилось неприкрытым облегчением, когда вслед за ними в дверях восточного дворцового подъезда появился вице-король граф Эйрел Форкосиган, отряхивающий с себя снег и отгоняющий чересчур заботливых оруженосцев. Судя по аккуратному и сверкающему виду его свиты, им удалось избежать близкого личного знакомств с сугробами, которые намело по дороге от космопорта до дворца.

Граф так крепко обнял графиню, что в ее прическе едва удержались декоративные цветы. Как будто прошли не недели, а целый год с тех пор, как они расстались на Сергияре. Негромкий возглас радости вырвался из его груди, словно с нее только что упало тяжкое бремя. Потом он отодвинул жену от себя на расстояние вытянутой руки и, пожирая ее глазами, произнес: – Думаю, метеоролога Грегора отправили на остров Кайрил, чтобы он там попрактиковался в своем ремесле, пока не научится исполнять его правильно.

– Он говорил, что будет снег, – ухмыльнулся Майлз, любуясь. – Только он пропустил ту часть, что касалась деталей. Я пришел к выводу, на него определенным образом давили, вынудив дать оптимистический прогноз насчет даты.

– Здравствуй, мальчик! – В этом публичном собрании они обменялись лишь крепким рукопожатием, но граф исхитрился и его сделать красноречивым. – Хорошо выглядишь. Нам необходимо поговорить.

– По-моему, леди Элис первой заявляет на вас права, сэр…

Леди Элис спускалась по ступеням так быстро, что юбка ее тяжелого вечернего синего платья волной развевалась вокруг щиколоток.

– О, Эйрел, отлично, вот и ты наконец. Грегор ждет в Зеркальном зале. Пойдем, пойдем…

Одержимая, как и любой художник в творческом порыве, она повлекла троих Форкосиганов наверх, а затем впустила их перед собой в зал на свидание с традицией, хотя и на целый час позже намеченного срока.

Из-за того, что собралась огромная толпа очевидцев – помолвка была самым важным и самым первым светским событием Зимнепраздника, – церемонию проводили в самом большом бальном зале. Будущая невеста со своей компанией выстроились в ряд напротив жениха и его компании, точно две маленькие армии, сошедшиеся лицом к лицу. Лаиса выглядела весьма элегантно в жакете и брюках по комаррской моде, чья красная отделка была данью барраярскому Зимнепразднику – тот компромисс, который был тонко просчитан леди Элис.

По обе стороны от Лаисы стояли ее родители и комаррская подружка – свидетельница; рядом с Грегором были его приемные родители, граф с графиней Форкосиган, и Майлз в качестве шафера. Лаиса явно унаследовала телосложение от отца – невысокого, кругленького мужчины, к чьему лицу сейчас просто прилипло осторожно-вежливое выражение, – а молочно-белую кожу – от матери, женщины с настороженным взглядом и тревожной улыбкой. Леди Элис, естественно, была свахой. В давно прошедшие дни законным долгом шафера было, в том числе, жениться на нареченной своего друга, если между помолвкой и свадьбой тот погибнет от несчастного случая, а девушка останется в живых. В наше время обязанности шафера ограничивались проходом между рядами стоящих для сбора церемониальных подарков.