Кир Луковкин - В паутине

— Значит, жалоб нет. Это входит в систему, — вздохнул врач, — Но, что поделать, пациент всегда ведет себя тихо после ха-а-арошего дебоша, — он сделал ударение на последнем слове. — Вы, естественно, не помните, что произошло вчера? Что вы вчера натворили?

— Н-нет…. А что?…

— Он не помнит! — засмеялся врач торжествующе, как будто выиграл спор, и показал на него пальцем сестре; та криво ухмыльнулась, — Конечно, еще бы такое помнить. Ну ладно. Пусть будет так. Может, к обеду вспомните и мы сядем все вместе и подумаем, что с вами делать. Хороший человек, порядочный, симпатичный, красивый….эх!

Мужик поднялся и затопал к выходу. Надзирательница учтиво маячила у двери.

Завтрак — баланду из овса и компот, — просунули через окошко в двери. Рядом с тарелкой на подносе лежали две пилюли — одна желтая круглая, другая зеленая, приплюснутая. Так, чтобы было незаметно и не засекла камера, он затолкал лекарство в пустое пространство внутри металлического изголовья кровати. Часы в палате отсутствовали, но, судя по движению солнца, он решил, что близится полдень. В коридоре за дверью стало шумно — слышались шарканье, лязг открываемых запоров и голоса. Вскоре лязгнуло и у его двери, в проеме появилась низенькая женщина со стеклянными глазами, квадратной челюстью и жвачкой во рту — челюсть равномерно двигалась.

— Привет, детка! Выходи, пора проветриться.

В руках санитарки мелькнула дубинка.

— Мне в колодках ковылять? Так я далеко не уйду, — раздраженно отозвался он.

— Ха-ха, — санитарка оскалилась, — ишь ты, остряк. Вечно с вами, с придурками, одна и та же история, — и потом резко, — Встать на середину круга!

По центру комнаты чернела окружность — он только сейчас заметил ее. С метр в диаметре, на ней были пунктиром отмечены контуры человеческих ступней. Рисковать он не стал и послушался. Затем что-то внизу сильно притянуло его к земле, так, что нельзя было и ногой двинуть. Санитарка медленно сняла оковы и захват тут же ослаб. Его вывели по темному неосвещенному коридору в холл, вниз по широкой лестнице к внутреннему двору, втиснули в общий поток пациентов; те бодро вышагивали по гравиевой дорожке к саду. С обоих сторон стоял конвой из женщин-санитарок, похожих друг на друга, как две капли воды. В саду имелось множество беседок, скамеечек и лавок с грубо срубленными, деревянными столами. Больные с выражением умиротворения на лице бродили по дорожкам взад-вперед, болтали, сидя на скамеечках, кто-то играл в домино или шашки. Классический санаторий, если забыть, что площадка огорожена четырехметровым забором с проволокой, вышками для наблюдения по периметру и вездесущими камерами. Из навесного динамика гремели жизнеутверждающие марши. Стояла ранняя осень.

Сентябрьский солнечный денек, безоблачный и теплый, прямо как летом. Только молодые деревья пожелтели, но еще не осыпались, а трава выцвела. Превосходный день и сиеста в самом разгаре. Он выбрал свободную лавку возле стены, подальше от основной массы людей, публика не нужна ему сейчас, когда надо собраться с мыслями и навести порядок в памяти.

Я ничего не помню. Совершенно ничего, что касалось бы вчерашнего дня. Этот кошмар никогда не кончится, думал он, вдыхая свежий воздух и наблюдая, как плывут в разогретых потоках воздуха тонкие нити… паутины. Все похолодело внутри и кровь сильнее застучала в висках. Совсем близко над ухом жужжала толстенная муха, натуральный вертолет. Через секунду насекомое пошло на второй вираж, покружило вокруг него и село на правую руку. Он оторопело наблюдал, как муха вальяжно прошествовала вниз, к запястью и принялась чистить лапки. Естественно, она его не интересовала. Воспоминания, одно за другим, возвращались к нему — как волны бьют о берег. Равнина миражей, хижина старика, осада крепости, блондинка и сосед снизу….

— Вот, возьми, — к нему подошел один из пациентов, парень в зеленых очках, и протянул кусочек сложенной бумаги.

— Что это?

— Я не знаю. Ты сам сказал мне вчера, чтобы я передал это тебе на прогулке, — отозвался парень в очках и сел рядом с ним, — Ничего, что я здесь?

— Ничего, — рассеяно ответил он и развернул бумажку. Черным фломастером крупными печатными буквами на ней было написано слово.

— Ты не в курсе, что со мной происходит? — беспомощно спросил он парня, но, адресовав вопрос себе, он тут же задал новый: — Как тебя зовут?

— Вадик, — сказал парень и пожал ему руку, — Хм, мне кажется, у тебя накрепко отшибло память. Такое бывает. Память потом восстанавливается, ты не переживай. Случается, иногда вспоминаешь вещи, которые и в жизни-то с тобой не происходили. Но потом они сбываются. Я называю это "прыжком". Еще вроде кличут "де жавю". Одно дело, когда тебе снится вещий сон. Но совсем другое, если воспоминание приходит к тебе в период бодрствования. Это о многом говорит.