Кир Луковкин - В паутине

Сосед сокрушенно покачал головой. Бутылка почти опустела. Пришлось посочувствовать. Не все потеряно, со временем перебесится, признает ошибку. Детей конечно жалко, но они взрослые, поймут.

Через несколько минут горестных раздумий сосед приободрился:

— Не обращай внимания. Неудобно в жилетку плакаться, просто человек хороший попался, одно на другое навалилось. Женат?

— Был, — отрезал он сухо, опустив глаза.

Сосед смекнул и тему развивать не стал. Работаешь? Да, ответил он, работаю. Поведал немного о себе. Что называется автобиографическая справка. Сосед слушал в пол-уха.

"Сильный человек имеет право на минутную слабость, равно как слабый — на обретение сил", — пришло ему в голову. Вот как сейчас. Его подтачивало чувство, будто он что-то хотел сделать и зарекся сделать это в условленный срок, нечто важное, имеющее для него первостепенное значение. Но что — здесь царил вязкий непроходимый мрак. Купить хлеба? Вынести мусор? Нет. Сделать звонок.

— ….копаться в человеческих мозгах, — соседа терзал новый приступ красноречия, — Презираю кретинов, считающих тебя ничтожеством только за то, что знаешь меньше них. Зарабатываешь меньше них. Еще больше ненавижу мнимых доброжелателей. Я вот тебе здесь поляну накрыл не просто так, сразу говорю.

Именно. Сделать звонок. Глянул на часы: половина одиннадцатого. Спит, наверное, не дождался.

— Слушай, я должен кое-куда позвонить, — сказал он, вставая.

— Конечно, — пьяный Вова раскраснелся пуще прежнего и заметно посерьезнел. Скоро на философию потянет.

Он пошел на кухню, до упора закрутил капающий кран и набрал номер. Длинные гудки. Семь, восемь, десять.

— Алло.

— Марина Федоровна! Это я. Саша спит?

— А, привет, — из трубки слышался рев телевизионной рекламы, — Собираемся ложиться. Сейчас посмотрю.

Зашлепали, удаляясь, шаги. Сквозь рекламные гимны послышались приглушенные голоса, затем шипение чайника. Отчетливое "не хочу!" Снова шаги. Равномерное дыхание: он догадался, что тетка взяла трубку, но разговор продолжать не торопится. Диктор расхваливал новый освежительный напиток.

— Марина Фед…

— А? Думала, с линией что. Спит он, уснул.

— …..

— Не переживай, ест хорошо, играется, по двору бегает.

— Завтра заеду. До свидания.

Он нажал на рычажок указательным пальцем. Будь он пьян, пустил бы, наверное, слезу. Но он не пьян, он ощущал себя болезненно трезвым как никогда, особенно на фоне соседа, напевающего песенку в зале. Вернулся. Извини, дела. Спокойно, не дурак, все понимаю.

Помолчали. Сосед почти на автопилоте совал в рот оливки.

Зверски хотелось напиться, но бутылка стояла пустой, за новой идти лень и сей печальный факт нагонял тоску. От нечего делать он вставил в магнитофон диск с техно в исполнении группы "Depeche Mode". Не очень громко, скорее для фона. Сосед воспринял инициативу благосклонно. Глазки у него сделались мечтательно-отрешенными, что придавало их обладателю вид довольно-таки идиотский.

Его же, торговца мылом, это мало беспокоило. Сосед говорил, умолкая лишь за тем, чтобы промочить горло минералкой, затем продолжал говорить как заведенный: о прошлом, о судьбе своей, о стране, о счастливых деньках, похаял правительство, оплевал политиков кого упомнил, про спорт, не смолкая, взахлеб, и скоро суть монолога его перешла в туманное русло, и, как предвиделось, завершилась думами о смысле бытия.

Лицо Владимира кого-то ему напоминало. Слепок из советского прошлого. Выяснилось, что сосед его работал на телевидении, вел по будням юмористическую передачу, в бытность журналистом успел скопить перед крахом некоторую сумму и вложить средства в землю. Капиталовложение принесло удачу: быстро встал на ноги, ныне не бедствует. Работу прежнюю вспоминал с желчью на языке, и произвел впечатление человека мрачноватого. Возможно не благодаря личине комика, а вопреки…. В общем, жизнь его была полна всяческих перипетий.

Излияния продолжались где-то час. Спать не хотелось.

— Я слушал тебя, теперь ты будь добр послушать меня.

Сосед с готовностью отвесил поклон.

Он озвучил первую свою мысль: любовь к по-настоящему хорошей музыке. Особое к ней отношение.

— Прослушивание музыкального произведения для меня превращается в некий ритуал.

— Можно предположить, что ты негативно воспринимаешь мелодии по радио, ТВ, из динамиков в общественном транспорте.

Верно подмечено. Ты слышишь? Это "In Your Room", — он подошел к окну.

Когда песня закончилась, он выключил магнитолу и произнес: