Дмитрий Коростелев - Пока бог спит

Не помня себя, Виктор схватил с пола Калашников, и всадил очередь в холеное, широкое лицо Володарского. Мертвая туша повалилась на залитый кровью паркет. Пустота, щемящая, рвущая на части, заполнила сердце Демьянова. Не осталось ничего, все надежды обернулись несчастьями, нагрянувшие победы, полнейшими поражениями. И в душе медленно поднималось, раздаваясь в размерах единственное разящее наповал слово — НЕУДАЧНИК.

Виктор брел по темным выцвевшим тротуарам города, просто брел в никуда. Еще одно дело осталось, еще одна цель не давала покоя, — надо любой ценой спасти Веселкина, глупого пацана, на которого эти бездушные манекены тоже объявили охоту. В кармане пальто щелкал счетчик Гейгера, за отворотом ремня покоился армейский тесак. Виктор брел в сторону занюханых трущоб, в безуспешных попытках отыскать затерявшегося в самом себе пацана. Я должен спасти его, — повторял как считалочку Демьянов, — должен.

В правительственном кабинете сидели трое. Иван Игнатьевич Фаргустов неспешно раскурил трубку, легкий синеватый дым широкими кольцами поднимался к потолку. Голованов Петр Евграфович потягивал крепкий черный кофе. Замыкал троицу Гренадский Ромул Метзинович.

— Ну что господа, — первым прервал молчание Фаргустов, — расскажите мне, почему этот ваш Демьянов до сих пор жив, а наше агентство потеряло пятнадцать лучших людей.

— Может быть, господин министр, дело в том, что они не были лучшими? попытался разрядить накаляющуюся атмосферу Голованов.

— Нет, мой дорогой, вы пустили в расход именно лучших солдат, неверно оценив обстановку.

— Но кто же знал, что субъект обладает сверхспособностями, — картинно развел руками Гренадский.

— Я считаю, что надо объявить полковнику Аскомину строгий выговор, вплоть до понижения в должности.

— Нет уж голубчик, — хитро улыбнулся министр, — не перекладывайте ответственность на других. В то время когда вы, мой дорогой водку жрали да бак креветками ставили, Аскомин сидел в бункере и ежедневно писал подробные доклады в министерство, с точными отчетами относительно хода предстоящей операции. К тому же известно ли вам, скольких средств мне стоило утаивание подобных казусов от журналистской братии?

— Но произошедший казус был в некотором роде вне нашей компетенции оправдывался генерал, — нейтрализацией объекта управлял Володарский.

— Ну правильно, все на покойника валите! — огрызнулся министр. — вы мне лучше скажите, как обстоят дела с мальчишкой?

— Полковник сообщил, что поиски уже ведутся.

— Ну так вот, — повел Фаргустов рукой, — в вашем распоряжении неделя, приведите Аскомина в известность, пусть разделит силы, на поиски обоих предоставляю чуть больше времени, допуская некоторые задержки.

— Так точно, господин министр, — вытянулся по струнке генерал, с трудом подтянув необъятное пузо.

— Ох, оставьте, — отмахнулся Фаргустов, — вам все понятно, если не будет результатов, полетите с должности прямиком в горячую точку. Кстати, что там у нас с Чечней?

— Опять подняли восстание, уже и сами не знают чего хотят…

Постепенно разговор перешел в совершенно иное русло. Лишь генерал, так удачно выкрутившийся из откровенно пикантной ситуации, теперь мысленно грыз ногти, размышляя о сущном. Оказаться в передовых частях, в богом покинутой Чечне у Голованова не было ни малейшего желания. За окном по прежнему непроходимой стеной строчил дождь.

В это время в лаборатории центра аномалий бешено застрочили компьютеры.

Судя показаниям приборов к земле в бешеном темпе приближалось неизвестное тело невероятных размеров.

Шурка сидел в заброшенном старом подвале, готовый к любым неожиданностям. К горлу подкатил отвратительный комок. Теперь парень кашлял практически не переставая. Рядом лежал черный кейс, полный новеньких гладеньких банковских долларов. Но воспользоваться проклятыми а бумажками не представлялось возможным.

Лютый голод терзал исхудавшее костлявое тело парнишки, желудок рвался наружу, требую немедленной подпитки атрофированного организма. Но непреодолимые спазмы страха скручивали сердце, когда Шурка собирался выйти на улицу. В каждом встречном прохожем ему мерещилась ужасающая ухмылка Незнакомца. Старый, загаженный пол методично покрывался кровавыми плевками. Парень сидел в подвале, и медленно мучительно умирал.

Целый день Виктор бродил по старой свалке, проклятый счетчик Гейгера напрочь отказывался фиксировать излучение браслета. Вот, стучание ускорилось, вот оно все сильнее. Виктор взглянул под ноги — железная банка. Носком ботинка перевернул ее. На грязную землю вытекло блестящее золотистого цвета содержимое.