Осенние визиты

дальше. К поселку он вышел минут на десять позже двух дилетантов, но ему не

пришлось тратить время на поиск нужного участка. Он просто шел к нему -

напрямик, не испытывая ни страха, ни волнения. Проглоченный утром стимулятор

вызвал легкую эйфорию, но не возбуждение.

Карамазов знал, что сегодня ошибок не будет.

Самохин потянул дверь веранды. Та скрипнула, отворяясь.

- Давай, входи, - прошептал Морозов.

Внутренняя дверь тоже была незаперта. Владислав медленно вошел в комнату. У

него было очень неприятное предчувствие... черезвычайно тягостное. Если бы он

увидел, что домик набит людьми в форме, то не испытал бы ни малейшего

удивления.

Но в комнате был только сухощавый лысоватый старик, сидевший на продавленном

"дачном" диване. В углу тихо бормотал телевизор, но старик не смотрел на экран

- он перебирал какие-то мятые бумаги.

- Здравствуйте, - Самохин попытался придать лицу строгое, официальное

выражение. - Аркадий Львович Зальцман, если я не ошибаюсь?

Старик посмотрел на него - очень спокойно. Сказал:

- "Здравствуйте" - хорошее начало. Но это ведь только начало, верно?

Владислав почувствовал себя неуютно. Но возникший рядом Морозов прибавил ему

уверенности.

- Аркадий Львович? - повторил он.

- Полагаю, вы знаете, кто я, - ответил старик.

- Мы из органов, - вступил в разговор Геннадий. Сделал легкое движение, словно

собираясь достать из кармана несуществующее удостоверение. - Мы искали вас по

поводу взрыва в вашей квартире.

Старик улыбнулся.

- Какая доблестная у нас милиция... Я хотел бы все же взглянуть на ваши

документы.

- Ваш брат находится здесь? - словно не слыша его, спросил Морозов.

- Вам должно быть известно, что у меня нет брата.

Наступила тягостная пауза. Самохин сделал несколько шагов к старику.

- А вы должны понимать, о ком мы говорим.

- Ищите... - старик развел руками. - Комната одна, много времени это у вас не

займет.

- Он наверняка ушел, - сказал из-за спины Геннадий. - Ладно, хватит тянуть.

Самохину показалось, что его начальник тоже нервничает. Словно на них обоих

наползала чья-то тень... такая огромная и холодная, что не было даже сил

поднять глаза и посмотреть в небо...

- Вам придется ответить, - сказал он старику. Тот покачал головой, бережно

откладывая бумаги.

- К сожалению, я не смогу этого сделать... даже если вы заставите меня мечтать

об ответе. Я не знаю где тот, о ком вы спрашиваете.

- Гена, - Самохин сделал еще шаг к старику, - он, наверное, и впрямь ничего не

знает. А у нас нет времени.

Как ни странно, но Морозов даже не отреагировал на то, что он назвал его имя.

- Поставь банку на стол, - негромко велел он. - И открой ее, там лежит нож.

Старик почти равнодушно смотрел на то, как Самохин, повернувшись к нему

вполоборота, открывает маринад.

- Очень интересно, - сказал он наконец. - Вы собираетесь заставить меня есть

грибы? Вероятно, у них будет очень своеобразный вкус.

Самохина продрала дрожь.

- А ты смелый, дед, - сказал он.

- Я уже свое отбоялся, внучек.

Карамазов секунду помедлил у крыльца. Он предпочел бы обойти дом, и хотя бы

бегло обследовать участок... но из дачи доносился легкий шум. Вынув пистолет

он торопливо миновал веранду и распахнул дверь.

Картина, открывшаяся его взгляду, напоминала сцену из дешевого триллера. Двое

мужчин, одному он дал лет сорок, другому, пожалуй, даже чуть больше, прижали к

дивану слабо сопротивляющегося старика. Тот, что помоложе, достав из кармана

пальто пенициллиновый пузырек с мутной жидкостью, открывал его, стараясь

держать подальше от себя. Илье потребовалось несколько секунд, чтобы оценить

намерения конкурентов и смысл стоявшей на столе банки с грибами.

- Ботулинический токсин? - поинтересовался он.

Мужчины шарахнулись от старика так, словно их разметало взрывом. Пузырек

покатился по полу прямо к ногам Карамазова. Старик, приподнявшись на локтях,

непонимающе смотрел на Илью.

- Кто из вас главный? - глядя на мужчин спросил Карамазов. В глазах того, что

постарше, мелькнул ужас, смешанный с пониманием.

- Я! -выпалил он.

Илья ухмыльнулся этой панической лжи, которая удивлением отразилась на лице

второго бандита. Впрочем, быстрота реакции требовала некоторого поощрения.

Он выстрелил дважды, и пальто более тупого из подельников вспухло на груди,

словно прорванное изнутри... что было прямо противоположно истине. Илья