Айра Левин - Степфордские жены

Уолтер стал медленными шагами подниматься по лестнице.

Джоанна открыла глаза и позволила себе сделать короткий вдох, еще один короткий вдох, пока он не поднялся выше.

Она стремглав бросилась в гостиную, обегая стулья, торшер; повернула ключ в двери, ведущей во внутренний дворик, распахнула ее, повернула ключ, торчащий из скважины входной двери, и с силой налегла на нее, преодолевая сопротивление наметенного в дверном проеме снежного сугроба.

Вся сжавшись, она бежала и бежала по снегу туда, где виднелись большие черные стволы деревьев и куда вели ее следы, оставленные башмаками Пита и Ким. Она бежала, петляя между деревьями, хватаясь за стволы; бежала, пробираясь ощупью, спотыкаясь, продираясь сквозь кусты, росшие между стволами. Она бежала, скользила, спотыкалась. Ей надо было добежать до длинной полосы деревьев, отделяющей дома на Фэйрвью-роуд от домов на Харвест-лейн.

Надо добраться до дома Рутанн. Рутанн снабдит ее деньгами, даст ей пальто, от нее можно будет вызвать такси из Истбриджа или позвонить кому-нибудь в город — Шепу, Дорис, Андреасу, — кому-нибудь, кто сможет приехать на машине и забрать ее.

С Питом и Ким все будет хорошо: она должна верить в это. С ними все будет хорошо, пока она доберется до города и поговорит там с кем надо, поговорит с адвокатом и заберет их от Уолтера. За ними, по всей вероятности, хорошо присматривают Бобби или Кэрол, или Мэри-Энн Ставрос — то есть те существа, которые сейчас носят эти имена. Вот так-то!

А что касается Рутанн, ей надо быть настороже. Может быть, Джоанна будет действовать совместно с ней — ведь у Рутанн еще есть время.

Она подошла к краю разделительной полосы и прислушалась; машин не было слышно ни со стороны проезда Уинтер-хилл, ни оттуда, откуда она пришла. Припущенные снегом ели стояли шеренгой по дальнему краю разделительной полосы; она пошла быстрым шагом вдоль них, прижав руки к груди, а затем, чтобы хоть как-то согреть окоченевшие пальцы в тонких перчатках, сунула ладони под мышки.

Гвендолин-лейн, где жила Рутанн, была где-то недалеко от Шотридж-роуд, дальше того места, где жила Бобби, и, чтобы добраться туда, нужно не меньше часа. Даже наверняка больше — ведь надо идти по снегу и в темноте. Остановить попутную машину она не решалась: ведь любая машина могла оказаться машиной Уолтера, а когда это выяснится, будет уже поздно.

А ведь не только Уолтер, внезапно пришло ей в голову, а все они бросятся искать ее, будут колесить по дорогам, освещая все и дальним, и ближним светом зажженных фар. Как они могут позволить ей уйти и придать все гласности? Каждый встречный — это угроза; любая машина — опасность. Необходимо убедиться в том, что мужа Рутанн нет дома, и только после этого звонить в дверь, а перед этим заглянуть в окна.

О господи, сможет ли она избежать этого? Ведь никто другой не смог.

А может, никто из них и не пытался. Бобби не пыталась, Чармиан не пыталась. Может, она первая, кто вовремя спохватился. Если, конечно, вовремя…

Она обошла с левой стороны холм Уинтер-хилл и быстрым шагом пошла вниз по Талкотт-роуд. Темноту прочертили огни фар, машина вывернула из бокового проезда, выходящего на другую сторону дороги. Джоанна метнулась за припаркованную машину и замерла, лучи фар пробежали над ней, и машина поехала по дороге. Она стояла в своем укрытии и смотрела вслед: машина двигалась медленно, наверняка для того, чтобы острые, яркие лучи света, идущие от фар, медленно рыскали по фасадам домов и заснеженным газонам.

Она быстро пошла по Талкотт-роуд, мимо тихих спящих домов, их окна были освещены рождественскими огнями, а на дверях сияли рождественские гирлянды. Ноги окоченели, но это ее не беспокоило. Талкотт-роуд упиралась в Норвуд-роуд, а отсюда она могла пойти либо по Чимни-роуд, либо по Ханникатт-лейн.

Неподалеку собака залилась яростным лаем; но лай прекратился, как только она торопливо пошла вперед.

Большой сук, упавший с дерева, чернел на утоптанном снегу. Она наступила ногой на его середину и, переломив пополам, спешно двинулась дальше, зажав отломленную ветку в руке и опираясь на нее, как на посох.

На Пайнтри-лейн снова замелькали огни фар. Она, пробежав по снежной целине между домами, бросилась к густо запорошенному снегом кусту; схоронилась за ним и неподвижно стояла, тяжело дыша и не выпуская ветки-посоха из своей сведенной холодом руки.

Джоанна осмотрелась — задние фасады домов, освещенные окна. Над плоской крышей одного из домов, танцуя на ветру, поднимался к звездному небу сноп красных искр, постепенно угасая в вышине.