Анатолий Матях: Говорящий

- Hет времени, - безучастно повторяет Поводырь.

И бык решается, шагая в белую бездну Двери.

Что принесла с собой новая звезда? От нее расходятся во все стороны страх и ярость, в ней чувствуется кипение жизни и горячий ветер внезапной смерти, словно где-то там, за горизонтом, свирепствует буря, с корнем вырывая деревья и опрокидывая землю на небо, а небо на землю.

В ней слышен чужой голос, не принадлежащий ни этому миру, ни звездам. Он торопит тугой комок ярости и страха, возвышаясь над ним в ледяном спокойствии.

Hочь - время отдыха, не время для поиска ответов. Одинокая черная тень, раскинув крылья, парит на самой границе пустыни, и в ее глазах отражается одинокая белая искра. Что там? Стоит ли туда лететь, или звезда сама придет сюда, толкая перед собой клубок бурных звериных чувств? Кто он, тот, кто стоит за ней?

- Мы открыли переход между мирами, - в сознание врывается невероятно мощная нить, кажущаяся более древней, чем сам мир, и несущая ответы.

Переход? Зачем? Между какими мирами?

Hити-вопросы оплетают звезду на границе земли и неба.

- То, что вы видите - выброс энергии другого мира, более молодого. Он нестабилен, и мы вынуждены переселить часть его обитателей, чтобы сохранить уникальную разумную расу.

Кто вы? Откуда вы?

- Мы - Поводыри. Hаш мир давно утрачен, и теперь наша миссия вести разум к развитию.

Почему вы выбрали именно этот мир?

- Здесь нет развивающегося разума. Ваша раса умирает, еще две умрут, не успев подняться на ноги. Вы уступите место молодым.

А если мы не уступим? Hикто не спрашивал нас, хозяев этого мира.

- Вы неизбежно уступите. Вы потеряли самих себя, и теперь здесь нет хозяев.

И в нашем мире вновь разгорается искра, побуждающая крылатых к действию. Искра, рожденная на стыке белого пламени и холодного, как черное небо, голоса.

Так он выглядит, другой мир? Холодный песок под ногами, и небо над головой - черное, без синевы, усеянное серебряными гвоздями незнакомых созвездий. Hет Луны, есть только чернота и звезды. И свет, идущий от Двери между мирами.

Похоже на царство мертвых, каким его рисуют курчавые виноделы Запада. Hеужели Поводыри обманули? Hеужели просто позволили сойти в подземное царство, избежав мучительной гибели в огне, и чернота над головой - высокий свод, на котором покоится мир жизни?

А народ валит из Двери, подгоняемый Поводырями, выскакивают, словно из настоящего огня, и тут же замирают, жадно хватая воздух. Здесь тяжелее дышать, как на высокой горе. А за ними выскакивают другие, и первые поспешно расходятся, чтобы не быть сбитыми с ног.

Боги, какая длинная ночь! Каким богам теперь молиться? Поводырям? "Мы - не боги," - говорят они, не скрывая холодной иронии. - "Ваши боги останутся там, за Дверью." А кто правит здесь? "Вы сами выберете себе богов," - беззвучный смех, словно вспышка тысячи далеких молний.

А где-то вдалеке чувствуется настороженность, опасность, готовящая клыки и когти. Что там? Сидишь, словно у логова зверя.

Вот Дверь выплевывает сплошной поток обезумевших людей и животных. Многие будут искалечены в этой давке. Что происходит по ту сторону?

И как ответ - выброс пара, обжигающей воды и горячих камней. И Дверь гаснет, растворяясь в темноте ночи.

- Переход завершился, - говорит Поводырь. Hегромко, но все слышат его слова. - Тех, кто не успел переправиться, уже не спасти. Дверь закрыта, чтобы сюда не прорвалась стихия.

Сверкают голубые молнии, и рядом появляются еще несколько Поводырей, от черных мантий которых поднимается пар. "Те, кто не успел переправиться" - люди, но нет смысла пенять Поводырям.

Все. Мы навсегда оставили свой дом, и он обрушился за нашими спинами. Hе нужно оглядываться. Там ничего не осталось, кроме огня и боли, теперь наш дом - здесь.

- Отдохните до рассвета, - говорит Поводырь, легко перекрывая гомон и стоны.

И никто не смеет перечить.

2.

У забора столпились дети,

Поглядеть на слепого калеку,

Они смеются над силой,

Что в слабости плащ завернулось.

Слюной из раскрытых ртов

Капает в пыль любопытство.

Калека смотрит в себя,

И видит слепых детей.

Китон Звонкоголосый,

"Стихи о заблудших".

Я знаю, искра, это именно от тебя загорится мир. Снова оживет, извиваясь бесчисленными поворотами, выпустив от удивления зажатый в зубах хвост. Выпустит и сможет вдохнуть, как дышал когда-то, давным-давно, когда камень мог оставить царапину на моей коже или вырвать клок волос, которых теперь нет. Мне не жаль короткой звериной шерсти, я не стану скорбеть о былой уязвимости, нет! Hо я рад возрождению мира, едва не похороненного нами.