Наталия Мазова - Янтарное имя

- Несколько лет назад что-то в этом роде говорила мне одна мудрая женщина из далеких земель. Но она имела в виду тело, а не душу. Если же и есть эта иная душа, то до сей поры никак себя не проявляла.

Гинтабар долго колебался, прежде чем избрать тактику ответов. С одной стороны, видеть ауру - это вам не освященным крестом махать, с такими способностями вполне можно уметь отличать правду от лжи. А с другой стороны, наличие в сем славном месте пыточного зала говорит об обратном - о неумении добыть правду без боли и страха. Посомневавшись, менестрель решил держаться линии поведения, которую Доннкад когда-то издевательски обозвал "честность - лучшая политика".

- Есть ли у тебя предположения, где и когда могло случиться с тобой такое? - вступил Растар, не обращая никакого внимания на возмущение, исказившее лицо Эллери.

- Да. Более десяти лет назад мне случалось быть в неком разрушенном замке, который, по слухам, принадлежал чародейкенелюдю. Я провел там ночь, и может быть, во сне...

- И за эти десять лет никто не заметил у тебя второй ауры? - Эллери чуть не подскочил в своем кресле.

- Я же говорил вам, что большую часть жизни провел в странствиях. А на востоке, как вам известно, Святая Инквизиция не властна. Поэтому думаю, что если кто и замечал, что с моей аурой что-то не так, то не умел понять и объяснить, что же именно, - на всякий случай Гинтабар подкрепил улыбкой эти более чем сомнительные слова.

- А спутница твоя, именующая себя Льюланной из Санталена? - не унимался Эллери.

- О, Льюланна - простая женщина. У нее нет никакого особого дара, и исцеляет она лишь знанием силы трав и верой в Господа, - ему пришлось приложить немалые усилия, чтоб лицо его не дрогнуло при этих словах. Это Лиула-то верит в Господа? Да если Гинтабар - честный еретик, то Лиула, похоже, вообще ни в кого не верит и в вере не нуждается. Даже в свою силлекскую Великую Мать сущего. - К тому же и познакомился я с ней много времени спустя после ночи в замке чародейки.

...Что сейчас творится с Лиула? Вечером, уходя к Дине, он оставил ее уткнувшейся носом в подушку. А сейчас она, наверное, уже проснулась и, не обнаружив его подле себя, начала метаться среди предположений - одно страшнее другого. А может быть... Да нет, сержант серо-красных клятвенно заверил его, что им был отдан приказ привести только менестреля...

Ему задавали еще какие-то вопросы, Гинтабар отвечал, почти не пропуская ответы сквозь сознание. Оба инквизитора были вполне понятны для него. Столичный Эллери - убежденный фанатик, так сказать, мракобес по велению души, борец за идею. А этот Растар, похоже, действует, исходя из принципа "ты уйдешь, а мне тут жить" - но и должностью своей ох как дорожит...

- Итак, Хено Игнас, согласен ли ты подвергнуться стандартному экзорцизму в доказательство того, что твоя вторая аура не принадлежит демонической силе? - наконец вопросил торжественно Растар.

Вот тут-то по его спине и пробежал холодок - он осознал, что надвигается нечто, чего не умолить и не отвратить. Слишком давно никто не вспоминал о его одержимости - ведь за эти годы он сумел стать почти прежним...

- Не только согласен, но и пойду на это с превеликой охотой, - ответил он. Ибо любой другой ответ означал прямой оговор себя.

Разочарованное лицо Эллери послужило ему слабым утешением.

В ожидании экзорцизма, назначенного на полдень, Гинтабара отвели в пустующую келью - и там он все-таки провалился в сон на свои два часа.

Ему приснилась темноволосая женщина под вуалью, которая положила ему руки на плечи, заглянула в глаза и тихо сказала: "Не надо бояться! Я сказала, что в ночь тебя заставе не догнать - значит, так и будет!"

"Это ты, Дина?" - спросил он ее. "Как ты нашла меня здесь?" В ответ женщина откинула вуаль, и он увидел смутно знакомое, но ни в коем случае не Динино лицо - светлая кожа, бледно-зеленые глаза... Он попытался вспомнить, где и когда мог видеть эту женщину - и проснулся.

* * *

Пока менестрель отсыпался в келье, господа инквизиторы окончательно переругались. Сказать по правде, душевное состояние Растара сейчас менее всего подходило для свершения столь благого и праведного деяния, как экзорцизм - так он разозлился, видя, как Эллери выполняет его прямые обязанности, словно сам он, Растар, не в состоянии этого сделать!

Тем более, что в данном случае классический канон изгнания беса был явно неприменим. Охотное согласие Хено сбило с толку не только Эллери, но и Растара. Впрочем, законник Эллери быстро нашел прецедент, вспомнив, как святой Гервасий изгонял из монахини Миндоры "доброго дьявола", то есть, судя по описанию в житии, одного из духов стихий.