Наталия Мазова - Янтарное имя

Хождение происходило так: Гинтабар наудачу размыкал мироздание в направлении, указанном Доннкадом, некоторое время проводил в найденном мире, потом доставал осколок и вызывал Доннкада или Ативьену. И увидев в кристалле лицо, делал новый шаг, определив направление - подсознательно, разумеется. Таким образом, пройденный им путь автоматически оказывался тем самым оптимумом. А поскольку мироздание имеет определенную структуру, то график этот можно было использовать для прохода в целую группу близкородственных миров...

Естественно, Лиула он в эти вылазки не брал, да и вообще общался с нею много меньше, чем с Атив и Доннкадом. Как-то раз даже обмолвился - вот войду в Круг Света, верну способности и первым делом отправлю тебя домой, в Силлек...

Все было хорошо. И даже горящие глаза слушателей мало-помалу перестали доставлять беспокойство и сделались предметом гордости...

А потом случилось несчастье.

В очередную вылазку Лиула все-таки напросилась с ним, сумев как-то надавить на его сочувствие. Действительно, что она видела в этом чужом городке, кроме орущей Риты, которую ей подсовывали каждый раз, как только Лиула появлялась в домике из ракушечника?

Ей повезло - они угодили на майские игрища в какой-то из миров группы Овна. Первую половину вечера гитара не остывала от его рук, а потом он, плюнув на все, отложил инструмент в сторону и влился в одну из пляшущих цепей, что носились вокруг Майского Древа и между костров. В одной руке рука Лиула, в другой - ладонь неизвестной девушки в разноцветных юбках, и веселье пьянило, как хорошее вино... В какой-то момент Гинтабар обратил внимание, что кристалл связи на кожаном шнурке выскочил из-за воротника рубашки и болтается у него на груди, но в круговерти танца не принял никаких мер...

А через несколько часов, на рассвете, весь в холодном поту, в десятый раз осматривал поляну. Как мог развязаться шнурок, если он сам изо всех сил затягивал его на три узла?! И оборваться тоже не должен... Но факт оставался фактом: кристалла связи на его шее не было. А это значило, что вернуться он не может.

Он искал часа четыре, уже понимая, что все напрасно представьте себе дурака, который не польстится на аметист размером с перепелиное яйцо!

"Повезло тебе, что мы оказалась здесь вместе," - сказал он тогда Лиула. Она ничего не ответила, лишь глаза влажно заблестели. И когда она ткнулась лицом ему в грудь, он впервые за все время совместных скитаний поцеловал ее...

Прощайте, Доннкад и Атив - наша встреча была странной и так ни к чему и не привела. Прощай, городок Сарнак, прощай, так и не обретенное новое имя! Миссия, провались она пропадом, продолжается...

Продолжается? Ну уж нет! Что бы со мной ни случилось, Еретик останется Еретиком, и куда бы ни забросил меня неведомый мне сценарий, на дорогу отчаяния я больше не вступлю! Хватит!

Тогда-то он и положил себе зарок - не покидать мира, в который занесла его судьба, до тех пор, пока своими песнями и своими действиями не сумеет что-то в нем изменить...

Летели годы. Он пел на площадях и обнажал кинжал в кривых переулках, бегал от стражей порядка и залезал по веревке на балконы, спал с Лиула и дрался с теми, кто задевал ее честь. В иных мирах мог провести год, в других - всего несколько дней, был для кого-то просто шутом, а для кого-то - вершителем таинства... Он жил. И писал песни - иногда по семь в год, иногда по одной, но писал.

В Зенгаре он был вызвал на песенную дуэль местной знаменитостью, Лайтом Венейсом по прозвищу Столикий - и победил, а потом еле удрал от подосланного убийцы. А в Желторечье совершенно случайно спас дочь местного князя, что, как и большинство женщин, откровенно ухаживала за ним, но в отличие от этого большинства, не знала ни меры, ни приличий...

К женщинам он тоже пусть не сразу, но привык. Хотя, честное слово, нелегко было привыкнуть к тому, что иные влюбляются в голос, не только совсем не зная его, но даже не видя лица - как та девушка, что была с ним в Ченниале в ночь на Пепельную среду... Привык, осознал всю выгоду своего положения и сознательно выбирал лишь лучших из лучших - желательно таких, которые не пытались немедленно заплатить ему собой за песню.

И Дина Вальдиад, от которой он сейчас шел, радостно насвистывая, тоже была лучшая из лучших.

Гинтабар очень хорошо помнил тот день, когда мимо фонтана прошла молодая женщина под кружевным покрывалом и бросила ему на колени сложенный вчетверо голубой листок. Он смутно припомнил, что вроде бы и раньше видел эту женщину в толпе слушателей. Сочтя листок очередной любовной запиской, менестрель развернул его лишь вечером, в трактире - и замер, пораженный... "И в радости - лишь боль, и в каждой встрече мука: "еще не угадав, не зная, не любя..." Алхимия души, оккультная наука... Я знаю все, но только не себя - и не тебя. Рассыплю имена, как бусы, на ладони - мне не дарить, тебе не выбирать. Опять слова сбоят, как загнанные кони, но это значит - в ночь тебя заставе не догнать..."