Наталия Мазова - Золотая герань, или альтернативная история просто Марии с элементами фэнтази

- Мариллия, - неохотно призналась та. - Терпеть не могу это старомодное имечко.

- А по-моему, имя матери Спасителя выше какой бы то ни было моды, возразил он. - Прекраснейшее женское имя! Да вы только послушайте, как звучит-то - Мариллия... - он произнес это как-то странно, чуть нараспев, с легким акцентом, так что получилось - "Мариийя". - А меня зовут... - он чуть помедлил, - Лодор Угнелис... хотя вообще-то в паспорте написано Лазор.

- Лазор? Так вот почему мне показалось, что вы говорите со славским акцентом... Значит, вы...

- Я из Ледограда, - спокойно ответил он. - Ругианец и ругиландский подданный, но большую часть жизни провел в Вольном Городе. А вы, судя по фотоаппарату, тоже не местная?

- Да, я из Двериса. Учусь там пятый год, если повезет, и работать осяду. А родители в Алдонисе, на побережье, - Мара поднялась на ноги, отряхивая брюки и коротенькую шубку.

- Ну что, пойдем отсюда? - он тоже вскочил на ноги одним гибким движением.

- Нет, подождите... Лазор... Кажется, у меня больше не трясутся руки. Теперь я вас хочу сфотографировать. Нет, не на стене - просто вот так облокотитесь о парапет, чтобы получилось на фоне... как вы тогда сказали ледяной серебряной пены?

(Так, завязка вроде есть. Герой пока ведет себя героически и весьма правильно - ну что может быть более избито и канонично, чем познакомиться с девушкой, спасая ее в беде? Так держать - и получится отличный женский роман!)

Когда они подошли к киоску с сувенирами, там, естественно, не было уже никакой Генны. Все правильно, автобус с экскурсионной группой уже полчаса как уехал в тот самый заповедник деревянного зодчества, куда Мара совсем не рвалась.

- Теперь вернутся не раньше пяти, - Мара бросила озабоченный взгляд на часики. - Даже не знаю, что делать... В Славском районе, где старинные церкви бизантской веры, я уже была...

- Слушайте, Мара, я знаю тут поблизости одно маленькое и очень уютное кафе. Если вы не против, мы могли бы неплохо посидеть там и отметить наше... э-э... случайное знакомство.

- Разумеется, я не против, - ответила Мара как можно более спокойно и сдержанно. Этот Лодор-Лазор чем-то привлек ее с самой первой минуты, но было бы недостойно и неправильно показать это первой. В конце концов, она не какая-нибудь Генна, а единственная дочь профессора химических наук Юлантиса, девушка из семьи в высшей степени респектабельной...

Декабрьский день, один из самых коротких в году, медленно клонился к закату. Они шли по узенькой тропинке через парк, и снег похрустывал под их каблуками...

...- Знаете, Мара, это у меня, наверное, что-то вроде навязчивой идеи в любом месте, вроде этой крепости, не успокоюсь, пока не заберусь повыше и не полюбуюсь, как там оно сверху...

Из-за этого у меня один раз, еще в школе, вышли серьезные неприятности. Наш класс по международному обмену на два месяца отправили в Венку, в город Агату. Ну, как водится, тоже водили по всяким достопримечательностям - и в том числе затащили в бизантский монастырь.

Ходили, смотрели, никто за нами особенно не следил... А был у нас в классе такой Ксавер Раески, с которым всегда что-то случалось. И поспорил он с со мной и еще двумя мальчишками, что залезет на монастырскую колокольню и прозвонит первую фразу старого государственного гимна Ругиланда, еще довоенного. Так сказать, в назидание потомкам. Слово за слово... короче, я вызвался лезть вместе с ним. Якобы для контроля... Самое смешное, что мы действительно залезли и действительно позвонили в колокола...

- И что с вами было после этого? - спросила Мара, затаив дыхание. - Вас же могли сразу же выслать из страны - за старый-то гимн... Там же есть слова, которые венцы всегда расценивали как оскорбление национального достоинства!

- А вот и нет, - усмехнулся Лазор. - Нам, конечно, попало, но не больше, чем за обычное хулиганство. Дело в том, что звонить в колокола не умея - дело совсем не простое. И при всем музыкальном слухе Ксавера кстати, я ему не помогал, - вместо "Вечно стоять Ругиланду" у него вышло нечто, больше всего похожее на воленскую народную песню "Там за Танаис-рекой".

Мара тихонько фыркнула, представив себе это.

- А вот и кафе, - Лазор потянул на себя тяжелую дубовую дверь, над которой светилась вывеска "У старой лошади".

Они расположились в уголке, там, где за их столик не смог бы подсесть никто третий и куда почти не падал свет. Молодая официанточка, поглядывавшая на Лазора с откровенным интересом, принесла им кофе-гляссе, пирожные, желе и небольшую бутылочку "Черного бальзама" - как раз на два бокала...