Майкл Мэнсон - Конан и дар Митры

Он повернулся и пошел к пещере.

...Прошло восемь иди десять дней; может быть, половина луны. В саду наставника, в его пещере и на учебной арене ничего не изменилось; все так же цвели и плодоносили деревья, благоухали травы, и шальной ветер, прилетавший то с пустынных просторов равнины, то с северных гор, доносил запах накаленного солнцем песка или свежие ароматы снегов. Казалось, время не властно над обителью старца; за пределами ее весну сменяло лето, потом наступала осень, за ней - зима, но тут, на трех нависавших друг над другом террасах, все оставалось прежним. Волею Митры сей уголок на краю мира не ведал холодов и зноя, бурь и снегопадов, леденящих зимних ветров и жарких ураганов пустыни. Лишь изредка, раз в десять-двенадцать дней, по ночам выпадали дожди - теплые, прозрачные, ласковые.

Досуг свой наставник посвящал медитации - как обычно, когда не было учеников. Заботы по хозяйству его не тяготили; ел старец немного, и приготовление лепешек и овощной похлебки не занимало много времени, а мед, орехи и фрукты он мог собрать и того быстрее. Трапезовал же Учитель дважды в день, на восходе и закате солнца, в светлые часы не прикасаясь ни к пище, ни к питью.

Расположившись под дубом, что рос у входа в пещеру, он замирал в неподвижности, прикрыв глаза и размеренно втягивая воздух; спустя несколько мгновений его дыхание делалось едва слышным, щеки бледнели, брови, похожие на крылья хищной птицы, чуть опускались, затеняя глазные впадины - он расслаблялся, готовясь к соединению с божеством. Теплые солнечные лучи, руки всеблагого Митры, гладили его нагое тело, нежили, ласкали, напоминая, что Податель Жизни не забыл о своем достойном слуге, что путь, предписанный ему в сей земной жизни, остается неизменным и единственно правильным. Постепенно золотистые зрачки старика гасли, разум растворялся в беспредельной ауре могущества и силы, сливаясь с богом, вырастая ввысь подобно дереву, чьи корни питаются земными соками, а ветви омывают астральные течения, вихри и ветра.

То была его особая привилегия, награда за верную службу, воздаяние за труды. Хотя приобщение к миру божественного никогда не являлось совершенным и полным - ибо кто же из смертных способен говорить с Митрой на равных? - оно неизменно дарило покой и Силу. Новую Силу, что наполняла его разум и плоть; Силу, которую он мог передавать ученикам - по крайней мере, тем из них, кто оказывался в состоянии принять и использовать сей дар.

Митра, однако, наделял своего верного слугу не только частицей божественной мощи; погружаясь в нирвану, Учитель приобщался и к вечности. Он не помнил своего возраста, не ведал, сколько десятилетий или веков пролетело над его обителью; время здесь не значило ничего - или почти ничего. Однако старцу было известно, что он не первый хозяин сих зачарованных мест на краю мира. Тут всегда жил кто-то - кто-то, избранный Митрой для особого служения, кто-то, способный учить и наставлять. Длинная череда этих людей проходила перед старцем; он говорил с ними, он слушал их, черпая уверенность в мысленной беседе с равными, с теми, кто жил на земле до него. Случалось, они толковали с ним о грядущей катастрофе, что изменит лицо мира; случалось, вспоминали былые подвиги, канувшие во мрак тысячелетий; случалось, молчали - но и молчание их одаривало дружеским теплом. Старец не знал, где они и что с ними - восседают ли прежние Учителя, сохранившие свое телесное обличье, по правую руку Митры или же, став частицей Его разума, превратились в некую божественную эманацию, бесплотных духов, чьи голоса были слышны лишь ему одному одному-единственному на всей земле. Старый наставник не пытался ни разгадать сию загадку, ни говорить о ней с предшественниками; он провидел, что придет время и для этого - когда он присоединится к ним, войдет в их круг, воспарит в астрал, в объятья Владыки Света. Тогда он узнает все; а в пещере над вечно цветущим садом появится новый хозяин - тот из Учеников, кто будет избран Подателем Жизни, как некогда был избран он сам.

Он никогда не задумывался о том, кто сменит его, ибо многие были достойны этой чести - если еще оставались в живых. Ибо новому наставнику в молодые годы полагалось совершить три деяния, пройти три искуса, три проверки на зрелость. Первая выглядела простой - он должен был добраться сюда, на самый край мира, преодолев губительную пустыню. И вторая казалась несложной, ибо включала постижение боевых искусств и астральной Силы теми, кто мог принять сей божественный дар. Но третья... Третий искус занимал десятилетия; пора свершений, когда Ученики, направляемые рукой Митры, трудились на благо Великого Равновесия. Правда, не у всех он был столь долог - случалось, что Ученики погибали, не достигнув зрелости.