Виктор Федоров - Метагалактика 1993 № 3

Она видела, что водитель, не шевелясь, смотрит на дорогу… и в то же время он смотрел на нее через зеркало…

Лицо Сюзен перекосилось от ужаса — сквозь густые брови на нее смотрели пустые глазницы, а сквозь иссиня-фиолетовые губы время от времени просовывалось змеиное жало…

Стенли Брайджерс ошарашенно оглядывался назад: через заливаемое непрерывным дождем стекло можно было различить два снопа света, приближающихся с неимоверной быстротой. Какой-то сумасшедший гнал по такому бездорожью и с такой видимостью в скалах со скоростью не менее ста пятидесяти километров в час!

Чтобы не попасть под колеса лихача, Стенли решил прижаться влево к скалам и еще замедлить скорость. Автомобиль безумца пронесся полосой света. Брайджерс заметил лишь сопла турбин. В следующее мгновение раздался ужасный скрип тормозов, заглушаемый толщей воды и шумом дождя. Несчастный никак не мог вписаться в поворот, который на большой скорости заметил, наверное, очень поздно. Автомобиль развернуло юзом и под действием встречного потока воды несло к пропасти.

Стенли расширенными глазами видел, как спортивный автомобиль со всей скорости налетел на оградительную сваю, и зажмурился, когда раздался взрыв. Охваченные пламенем останки машины, безобразно шипя, устремились в бездну.

Журналист пулей выскочил из «понтиака» — на третьем прыжке его бега он успел вымокнуть насквозь, — подбежал к месту катастрофы. Уцепившись за скрученную в морской узел сваю, Стенли Брайджерс с дрожью во всем теле посмотрел вниз — черный провал гудел от сотни водопадов.

— О черт, Сюзен! — осенившая догадка была, подобна молнии, которая в это мгновение вспыхнула по всему горизонту и осветила в нескольких километрах отель «Блю Дрим».

В сосновом бору царила непонятная тишина. Шальной ветер гнал низкие тучи, но земли он не касался. Деревья словно в каком-то летаргическом сне в хаосном беспорядке неподвижно замерли вдоль узкой просеки, заросшей папоротником. Пейзаж оживляло лишь появление на этой просеке двоих молодых людей, облаченных в просторные прорезиненные костюмы.

— Не знаю, как тебе, Стив, но мне это местечко напоминает царство мертвых. Правда, думаю, когда вон та тучка доберется сюда, игра в молчанку прекратится! Ты лучше меня знаешь дорогу, сколько нам еще осталось?

— Ты не был здесь летом, Дик. Райские места! Сидней зря выбрал именно эту виллу. Скоро мы будем иметь честь пожать ему руку, осталось совсем немного.

— Поговаривают, его Леонора вышла замуж за какого-то декоратора из Голливуда… — Стив замедлил шаг.

— Чего же ты раньше молчал? По крайней мере мне становится ясным смысл его письма к нам.

— Не улавливаю связи. Насколько я помню, Сид не любил раскисать. Если эта измена действительно расшатала его нервишки, он скорее сам бы приехал к нам, а не стал бы нас нанимать в шуты!

— Я с тобой согласен, но если взять поглубже… Представь, Дик, что ты на шикарной вилле в полном одиночестве и ждешь со дня на день приезда своей голубоглазки Дженн. Вы не виделись целых три года! Целых три года! Дик, это вечность! Но она приедет, и вы будете вместе навсегда, это здорово после такой разлуки, понимаешь?

— Давай, давай, психолог, только не увлекайся…

— И вот ты уже выставил на стол лучшие французские итальянские вина, зажег свечи, за окном осенний дождь напевает.

Дик не выдержал, глядя на друга, фыркнул. Стив, не замечая, продолжал:

— …напевает нежную мелодию, и стрелки часов подозрительно медленно ползут по циферблату — ведь сегодня вечером она приедет! Она не может не приехать, ты точно знаешь, что Дженн в Штатах. Ты просидел до полуночи, свечи сгорели, хрустальные бокалы не тронуты…

Дик, не в силах больше скрывать эмоции, отвернулся от «психолога» и прыснул себе в плечо.

— …Ты уговариваешь себя идти спать, но спать невозможно. А когда наступает утро, ты узнаешь жестокую правду. И что — ехать в Лос-Анджелес, окунуться с головой в холостяцкие пирушки?

— Теперь я могу представить, что ты там шепчешь своим бесконечным подругам на ушко. Я и не подозревал, что взамен на поглощенное виски ты способен выдавать такие серенады!

— Перестань смеяться, Дик, а лучше скажи, что бы ты сделал в описанном случае?

— Я?..Ну значит так ее остриг бы наголо, а его пустил бы на кошачьи консервы!

— Бедная Дженн, слышала бы она все это… Папоротник, кустарник и ветви деревьев незаметно пришли в движение — потянуло свежим океанским нордом.