Виктор Меньшов: Сердца Лукоморов

- Между прочим, когда Петра Третьего сначала в Ропшу ссылали, под Питер, - вмешался в разговор один из нашей компании, парень в очках, - он просил, чтобы ему позволили с собой взять собачку, как он его называл, "любимого мопсиньку" и скрыпицу, он любил на ней играть, хотя и получалось у него, как говорят очевидцы, весьма паршиво.

Я понял, что разговор наш постепенно переходит в бред, посмотрел на убегающие стволы деревьев по сторонам узкоколейки и спросил:

- А болото где - в лесу?

- Чудила, - рассмеялся Михалыч. - Болото - вокруг. Оно повсюду. Это всё вовсе не лес, это полоска деревьев возле дороги, а сразу за деревцами кругом болото...

Вскоре местные стали слезать по паре и группами с мотовоза, исчезая за деревьями, разбирая перед этим воткнутые в землю высокие палки перед едва заметной тропинкой. Как пояснил Михалыч, эти палки назывались слеги, которыми ощупывают перед собой дорогу на болоте. А когда выходят обратно, оставляют слеги возле узкоколейки, для других, чтобы не выламывать новые.

Местные вскоре высадились все, кроме старушки, так и сидевшей на платформе, отпивая мелкими глотками из чайника.

- Ты уверен, что она не замёрзнет? - обеспокоено спросил я у Михалыча, поглядывая на порывы ветра, которые, казалось, вот-вот подхватят и унесут с платформы это маленькое существо вместе с большим помятым чайником.

- Не замёрзнет, - уверенно отозвался проводник. - Она, думаешь, чего глотает? У ей там бражка в чайнике, она себя изнутри подогревает.

Он помолчал, а потом добавил, опять почему-то понизив голос.

- Странная она тётка. На болото уходит с одним чайником, с собой ничего из еды нет, даже ломоточка хлебца. Иной раз на болоте по три дня пропадает, а выходит, ничего, сама по себе жива-здорова, и чайник у неё опять полный, даже из носика плещется, словно она его где наполняет.

- Что же она на болоте делает? - удивился Серёжка.

- Как это - чего делает?! - пожал плечами Михалыч. - Ищет.

- Дворец, что ли? - поспешил я с вопросом.

- Ты что, совсем глупый дурак?! Нужен ей Дворец этот, - Михалыч оглянулся и почему-то опять перешёл на шепот. - Сына она своего ищет...

Мы пристыжено притихли, отстали с вопросами.

Часа через два пути выгрузилась бригада ремонтников. Серёжка передал машинистам через посредничество Михалыча жидкую валюту: две бутылки водки, и мы проехали ещё с полчаса и высадились. С мотовоза свесился чумазый машинист, и прокричал Михалычу:

- Мы Макаровну отвезем до дальней гари, и за тобой вернёмся. Подождём тебя тут, пока ты ребят проводишь. Лады?!

Михалыч махнул рукой в знак согласия, мотовоз поехал, а на платформе, нелепо размахивая руками, вертя раздутым колоколом длинным подолом, распевала, неслышное на ветру, танцевала какой-то дикий танец, в котором было нечто первобытное, Макаровна, не выпуская из рук чайник.

- Ну, пошли, что ли? Время идёт, а мне ещё к мотовозу вернуться нужно будет, - поторопил Михалыч.

Мы, следуя его примеру, разобрали слеги и пошли.

Идти пришлось далеко, сразу же за рядком деревьев, которые с дороги казались лесом, начиналось бескрайнее болото, тонувшее в клубящемся густом тумане.

Болото оказалось совсем не похожим на то, что я по неведению привык считать болотом. Это был огромный травяной ковёр, который ходуном ходил под ногами. Временами в нём чернели промоины воды - окна, как их называл Михалыч, которые мы старательно обходили. Так же старательно по его совету мы обходили и ядовито яркую зелень, именно под ней таилась грозная трясина.

Идти было трудно, временами ноги увязали по колено, и каждый шаг давался с невероятным трудом, особенно с грузом на плечах. Вот когда я вспомнил слова Михалыча о болотных километрах.

Шли мы довольно долго, раза три останавливались на перекуры, устали зверски, но Михалыч безжалостно подгонял нас, он спешил, его ждал мотовоз.

Мы прошли почти по пояс в воде и по колено в грязи к небольшому островку посреди бескрайнего простора болота. На островке росли высоченные сосны, которые угрожающе раскачивались под ветром. Поперёк еле видимой тропинки лежали крест на крест поваленные прямые стволы осин.

- Это что, буря здесь была? - спросил Серёжка.

- Да нет, обычный ветер, - равнодушно пояснил Михалыч.

Он заметил наши недоуменные взгляды и пояснил:

- Здесь, на болоте, дереву корнями глубоко не зацепиться, так что пока оно ростом низкое, держится, а как вымахало пошибче в рост, так его ветром посильнее качнёт, и прямо с корнем выворачивает. Гляди-ка...