Виктор Меньшов - Сердца Лукоморов

По толпе угличан пронесся вздох. Под самое крыльцо вывернулся из толпы зевак полуголый человек, увешанный цепями. На голове у него был железный колпак.

На него замахнулся кто-то из стражи, но Годунов остановил его:

- Не трогайте его! Это юродивый, Иоанн Блаженный, Большой Колпак. Что ты мне сказать хочешь, юродивый? Говори.

- Бориска! Ты голова! - заползал по земле юродивый, гремя цепями. Умная голова, разбирай Божьи дела! Бог долго терпел, да больно бьёт!

Годунов дёрнул усом, юродивого оттащили в сторону. Но было видно, что настроение Годунову он испортил.

- Начинайте же! - топнул ногой Годунов.

Вывезли на площадь колокол, призывавший угличан к мятежу. И вырвали у колокола язык, а потом били его кнутами. То же самое проделали с пономарём. И началась дикая расправа. Часть людей закопали по шею прямо на площади в землю.

- Вот и остолбенели голубчики, - вздохнул кто-то возле меня.

- Почему остолбенели?

- Потому что столбом стоят! Потому и говорят, застыл, как вкопанный, - огрызнулся кто-то. - Шевельнуться не могут. Сейчас клеймить будут: на лбу, и на щеках выжгут слово ВОР. Потому и говорят: "у него всё на лбу написано", "прожжённый негодяй"...

- А почему "ВОР"? - спросил я. - Мы что, что-то украли?

- Ничего мы не украли. Так всех клеймят, кто против власти идёт. Если против власти - значит, вор.

Людей выборочно били плетьми, выжигали клеймо. А после всех пешком погнали в Сибирь. В город Пелым. Меня наказание миновало, а когда выходили с площади, резко выдернули за рукав из толпы.

- Поедешь с ними, - указал стражник на закутанных от дождя в плащи всадников.

Я подошёл к всадникам и увидел, что это сержант Матвеевич и Алёша. Алёша украдкой подмигнул. А Матвеевич сердито сказал:

- Что топчешься? Не тряси штанами. Полезай в седло к Алёшке, поедем дальше службу исполнять.

- Далеко поедем? - спросил я.

- Петру Третьему служить, - шепнул мне Алёша.

Глава тридцать четвёртая

Служба Государева. Пётр Третий.

Ехали мы не долго. С расстояниями на острове происходили чудеса. Можно было перемещаться за день, а то и за несколько часов, на расстояния, которые по карте измерялись в сотни и тысячи километров.

- Страшно было? - шёпотом спросил меня Алёша.

- Страшно, - честно признался я.

- Я знаю, - согласился Алёша.

- Я где-то читал, что царевича Димитрия убили, а оказывается, всё совсем не так было, - поспешил я поделиться увиденным.

- Кто знает, как оно всё на самом деле было, - вздохнул Алёша. История - дело тёмное.

- Но я же сам видел!

- Мало ли что ты видел. Это, брат, как кино. Сегодня одну версию покажут, завтра - другую.

- А где же правда?

- Вернёшься домой, садись и читай. Просеивай прочитанное по крупицам, сверяй. Ищи правду.

В маленьком городке на каждом шагу, на каждой улочке, стояли патрули, проверяли, кто едет. Приехали мы в небольшой каменный дом затемно. В крайних окнах горел свет. На крыльцо вышел гигант в белой рубахе.

- Алексей Григорьевич Орлов, - успел шепнуть Алёша. - Его Императрица недавно графом пожаловала, за то, что помог ей корону получить.

Орлов выслушал сержанта, небрежно взял у него из рук бумагу, и свистнул. На крыльцо выбежал Иван - Болотный Царевич.

Я его не сразу даже узнал. Он был в военном мундире, с ружьём.

- Забери вот этого паренька, - приказал ему Орлов. - Пускай с тобой ночует. Будет бывшему величеству прислуживать, его для этого сюда прислали.

Орлов пошёл в дом, а я замешкался, прощаясь с Алёшей. Иван заторопил, потянул меня за руку, и я оказался в длинном полутёмном коридоре. Иван подвёл меня к крайней двери, а Орлов шёл по коридору дальше, едва не задевая головой низкие потолки. Он был сильно пьян, хотя и старательно не показывал этого. Но в коридоре было видно, что его покачивает. В конце коридора открылась дверь, из неё показался свет, и раздались шумные голоса пьяных людей.

Из двери выскользнула фигура невысокого роста, худая и кривоногая. Человек, пошатываясь, пошёл вдоль стены по коридору и собрался зайти в одну из комнат, но его перехватил огромный Орлов.

- Куда это ты, милостивый государь, Ульрих, направился?

- Я хочу спать, - плаксивым голосом ответил человек, выговаривая слова с сильным иностранным акцентом, безуспешно пытаясь вырваться из могучих лап великана.

- Спааать? - пробасил Орлов. - Это, разлюбезный брат мой Петруша, дудки. Господа офицеры желают вино пить и в карты играть. Изволь быть рядом. Или ты нами брезгуешь?

Тщедушный человек совершил ещё одну слабую попытку ускользнуть за дверь, но Алексей Орлов обнял его могучей рукой за плечи и утащил за собой.