Спутники связи, пролетавшие над американским континентом, подхватывали сигнал, пронзавший эфир, и лепестки-антенны вновь направляли его вниз, окутывая электромагнитными волнами целые страны и материки противоположного полушария планеты. Весь мир, сотни миллионов, миллиарды людей самого разного цвета кожи, веривших в разных богов, говоривших на разных языках, целый мир замер в предчувствии перемен.
– В настоящее время активная фаза операции "Доблестный удар" завершена, – спокойно, как о само собой разумеющемся, говорил президент Мердок, зная, что каждое его слово слышат миллионы, и не чувствуя волнения при этой мысли. – К сожалению, ничего достоверно не известно о судьбе русского президента, но по неподтвержденным данным Алексей Швецов погиб или был казнен по приказу мятежников. Соединенные Штаты Америки не могут оставить русский народ без поддержки в такой трудный период. Нам предстоит долгая и напряженная работа по восстановлению разрушенной инфраструктуры и формированию органов власти, поддерживаемых большинством населения. Американские войска останутся на территории России для поддержания порядка, обеспечения безопасности, борьбы с проявлениями экстремизма, охраны стратегических объектов столько времени, сколько будет необходимо, чтобы во главе государства вновь стал законно избранный президент и сформированное в соответствии с Конституцией страны правительство. Нам предстоит большая работа, господа! Но идеалы демократии и свободы не могут не восторжествовать, и для этого мы готовы приложить все возможные усилия!
Последние слова Джозефа Мердока испуганным эхом заметались под сводами конференц-зала. Журналисты, будто зачарованные, застыли на несколько мгновений, затаив дыхание, боясь, кажется, даже пошевелиться лишний раз. Им, как и многим миллионам тех, кто из разных уголков планеты слышал эту речь, еще только предстояло понять, свыкнуться с мыслью, что мир, тот, каким его привыкли видеть, отныне изменился до неузнаваемости, и обратного пути уже не может быть. Но на это уйдет немало времени, пока же люди, раздавленные свалившимися на них известиями, подавленно молчали, словно пытаясь понять, а не сон ли все то, что они видят и слышат, и не пора ли, наконец, пробуждаться, возвращаясь в привычную реальность. А президент самой могущественной в мире державы – отныне и впредь никто не должен был усомниться в этом – стоял, выпрямив спину и уверенно глядя в объективы нацеленных на него телекамер. Секунда – и зал вдруг взорвался шквалом аплодисментов.
Овации не смолкали несколько минут, корреспонденты и операторы, оставив свою технику, камеры, фотоаппараты, диктофоны, хлопали, не чувствуя боли в ладонях. Это была дань победителю, тому, кто продемонстрировал свою силу всему миру, сокрушив врага, еще недавно считавшегося непобедимым.
Никто не решился задавать вопросы – происходящее требовало немало времени на осмысления, на то, чтобы поверить в реальность случившегося, свыкнуться с мыслью о том, что мир неузнаваемо изменился и никогда уже не будет прежним. Президент Соединенных Штатов, сопровождаемый громом аплодисментов, не смолкавшим несколько минут, покинул конференц-зал. А в Овальном Кабинете его уже с нетерпением ждали.
Здесь собрались все, причастные к этой победе, а также и те, кто был противниками этой кампании, и теперь с чувством стыда и растерянности со стороны наблюдали за торжествующими победителями. Алекс Сайерс, глава администрации президента, буквально сиял, словно это сам он шел в первых рядах наступавших на Москву десантников, лично скрутив министра Самойлова. Представители военного ведомства – министр Джермейн и генерал Форстер – были более сдержаны, а Натан Бейл и вовсе казался странно хмурым, погрузившимся в себя, в точности, как его бывший начальник. Николас Крамер, державшийся поближе к госсекретарю Флипсу, волком смотрел исподлобья на окружающих, словно ждал обидных слов в свой адрес.
– Начнем, господа! – Президент Мердок, словно ураган, ворвавшийся в Овальный Кабинет, обвел всех собравшихся торжествующим взглядом – сам он еще пребывал под впечатлением собственного выступления, которое слышал весь мир. – Сегодня наш день!
Пробка с громким хлопком покинула узкое горлышко бутылки, и пенящийся янтарный напиток, шипя и пузырясь, хлынул в изящные фужеры. Стюард в белоснежной куртке и тонких перчатках разлил шампанское, не пролив мимо ни капли, и бокалы тотчас взметнулись вверх, с мелодичным звоном сталкиваясь друг с другом.
Читать дальше