Андрей Завадский - Выбор

Полсотни воинов, надежно укрытые от чужих взоров густыми зарослями ольхи, наблюдали за происходящим на простиравшейся от их ног, от окованных сталью копыт их боевых скакунов равнине. В считанных сотнях шагов от леса, помнившего, наверно, само сотворение мира, раскинулось довольно большое селение. В этот осенний день почти все его обитатели трудились на полях, обрамлявших поселок, уже приступив к сбору урожая. Там царила настоящая идиллия. Мужчины и женщины работали, не разгибая спин, а вездесущая детвора сновала меж ними, порой поднося своим родителям, братьям или сестрам кувшины с ключевой водой и квасом.

А еще дальше, на самой вершине плоского холма, в который упиралась равнина, возвышалась мрачная громада замка, над донжоном которого вяло полоскались на слабом ветру два знамени. Одно из них, синее, с тремя золотыми звездами, было лишь штандартом владельца этого замка, поселка и всех окрестных земель. Второе же, зелено-серебряное, рассеченное наискось, с которого грозно щерился обращенный к закату вепрь, заставило притаившихся в чаще соглядатаев скрежетать зубами от ненависти.

- Ублюдок, - прорычал молодой воин, восседавший верхом на гнедом рысаке, нервно стискивая рукоять длинного меча-риттершверта. - Мерзкий изменник! Вывесил над замком знамя этого самозванца, словно уже и не Эйтор правит землями Альфиона. Хотел бы я знать, кто это такой смелый?

Воин, статный, хороший собой, был облачен в тяжелую кольчугу-хауберк, наручи и стальные наколенники. Это был настоящий рыцарь, снарядившийся не для прогулки или пышного турнира - для боя, в котором он желал быть только победителем. К седлу его был привешен шлем-бацинет с округлым забралом, а поверх брони был наброшен гербовый плащ, пурпурный, с тремя золотыми кольцами, сплетенным на манер звеньев кольчуги. Любой герольд без ошибки узнал бы этот герб, известный в северных уделах.

- Он поторопился, - мрачно процедил другой всадник, немолодой, щеголявший пышными усами, обильно осыпанными инеем седины. - Кем бы ни был этот наглец, клянусь Судией, он ответит за измену, милорд Рамтус, - гневно вымолвил он.

Этот воин производил впечатление настоящего ветерана, сурового рубаки. Его тело тоже защищала тяжелая кольчуга, но вместо глухого шлема этот воин пользовался обычной капелиной, широкополой каской с заостренной тульей. В отличие от иных наголовий она не ограничивала обзор и не затрудняла дыхание. Оружием его служила булава-пернач на длинной рукояти, а туника, скрывавшая доспехи, была окрашена в зелень и золото, цвета лорда Грефуса, одного из самых влиятельных дворян Альфиона.

- Верно, Улферт, ответит. - Рыцарь, названный Рамтусом, хищно ощерился: - И почему бы правосудию не свершиться сегодня, прямо сейчас?

Улферт покосился на рыцаря, невольно оглянувшись за выстроившихся позади всадников. Он был капитаном дружины лорда Грефуса, и сейчас, соединившись с отрядом одного из многочисленных вассалов владетельного господина, шел на врыучку своему предводителю. Под началом рыцаря и Улферта оказалось полсотни отчаянных бойцов, отлично вооруженных, жаждавших боя, и небольшая стычка могла только поднять их дух.

Воин вновь взглянул на замок. С годами его глаза не стали видеть хуже, и Улферт мог с расстояние в несколько миль различить разгуливающих по стенам страдников, представавших отсюда темными точками.

- Не думаю, что в замке большой гарнизон, - задумчиво произнес Улферт. - Три дюжины воинов, возможно, четыре, если не считать ополчения. И они не знают, сколько нас.

- Тогда что ж мы медлим? - Рыцарь Рамтус усмехнулся, взмахнув над головой затянутой в боевую кольчужную рукавицу ладонью: - За мной, воины! Смерть изменникам!

Старый Олмер мерно взмахивал колуном, с некоторым наслаждением наблюдая, как толстые сосновые чурбаки разваливаются ровно пополам. Близилась зима, и дрова в студеную пору никогда не будут лишними, вот старик и спешил заготовить их побольше.

Внезапно его внимание привлекло какое-то движение на опушке леса, случайно замеченное краем глаз. Уже несколько месяцев, как забросив охоту, Олмер, однако, не растерял навыков, замечая все, что творилось рядом. Вот и теперь зрение не обмануло старика, невольно поудобнее перехватившего массивный колун.

- Кто же это пожаловал? - обращаясь к самому себе, задумчиво прокряхтел Олмер, пристально наблюдая за конным отрядом, выбиравшимся из зарослей на открытое место.