Глен Кук - Обрекающая

Силты переглянулись.

– Все из металла, да? А где эта пещера Махен? Думаю, нам интересно было бы посмотреть на эту металлическую дубину.

– Пещера Махен отсюда к северу, несколько часов пути. Только вам туда не надо. Ма ее домой принесла.

Силты будто загорелись.

– В самом деле? И где же она теперь?

– Надо поискать. Ма ее куда-нибудь положила. Она сказала, что выменяет ее у торговцев на что-нибудь. Или инструменты из нее будем делать.

– Найди, будь добра.

Во время разговора Марика стала наводить в избе порядок. Когда руки и голова заняты, можно не думать о том, что сейчас за порогом избы. Поиск трофея тоже отвлекал ее.

– Вот она.

Высокая мета взяла вещь в руки. Обе силты сели, положив предмет между собой. Они передавали его друг другу, тщательно рассматривали, даже поспорили о каких-то буквах, выдавленных на одной стороне. Только говорили на языке, которого Марика не понимала. По осторожности, с какой они обращались с предметом, Марика поняла, что это что-то опасное, что они уж когда-то видели, но никогда не держали в руках.

– Очень важно, чтобы ты припомнила все подробности о той мете. Которая держала эту штуку. Совершенно очевидно, что она наш враг. Если мы определим, из какой она стаи – скажем, по одежде, – мы лучше сможем защитить свою. Среди кочевников не должно было быть силт.

– И верлена тоже не должно было быть, – отозвалась старшая силта. – Верлен, появившийся неизвестно откуда, да еще с силой, как у нас или почти. Это невозможно.

Высокая на минуту задумалась.

– Да, правда. – И пристально посмотрела на Марику. – Скажи еще раз, где эта пещера Махен? – Марика почувствовала, как что-то коснулось ее сознания – прикосновением куда более легким, чем в ту ночь, когда силта из крепости отозвалась на ее прикосновение. – Ага. Понятно. Да. Сестра, я все же туда схожу. Посмотреть, не осталось ли тел. А ты узнай у верлена, что сможешь.

Старшая кивнула. И высокая тут же вышла из избы.

Оставшаяся некоторое время не делала ничего, глядя на Марику и ничего не говоря. Потом встала и тоже вышла, по дороге ласково почесав Марику за ухом.

– Все образуется, щена. Все образуется.

Марика молчала. Она сидела и смотрела на мерцающие в очаге угли. Но ответов не было и там.

Она еще немного прибрала в избе, двигаясь как в тумане. Когда не осталось больше ничего, что могло бы занять ее внимание, она натянула куртку. Надо выйти наружу и взглянуть правде в глаза. Нет смысла откладывать.

Это было ужасно – именно так, как ей помнилось, и даже еще хуже. Собирались стервятники. Хорошо они пожируют этой зимой.

Это было бессмысленно, и все же Марика взялась за неблагодарную работу уборки стойбища. Напрягая все свои щенячьи силы, она перетаскивала тела своих сородичей под навесы. Там они будут защищены от стервятников. На время.

Возле дверей избы Герьен она наткнулась на зрелище, которое заставило ее надолго застыть как камень.

Пошит. Мертвая. Скорчившаяся, одна лапа протянута к избе, будто в мольбе, другая схватилась когтями за сердце. Когда Марика смогла оторвать от нее взгляд, она увидела, что старшая силта смотрит на нее, стоя в воротах.

Ни одна не сказала ни слова.

Марика нагнулась, взяла Пошит за лапу и поволокла под навес к другим. Может быть, теперь она начинала понимать, что значит «силта» и почему так страшились и проклинали их старшие.

Иногда до своих, из стаи, добраться было трудно – они были завалены трупами кочевников. Кочевников она оттаскивала по спиральному проходу в поле наружу и бросала на милость стервятников. Она заметила, что верлена перетащили и раздели. Старшая силта тщательно обыскала его.

Отвратительной работе не было конца. Столько тел… Когда усталые мышцы переставали слушаться, она отдыхала, подбирая упавшее оружие, перенося его поближе к избе ма, аккуратно разбирая по типам, словно думала все пересчитать. Она еще хотела снять с мертвых лучшие меха, но это оказалось слишком трудно. Сначала тела должны оттаять.

Все время возле нее крутились стервятники. Никак они не хотели держаться вне частокола. Отлетали, каркая и хлопая крыльями, не раньше, чем она оказывалась на расстоянии пинка ногой. Она залепила уши, чтобы не слышать их сварливых криков, потому что иначе можно было сойти с ума.

А она уже и так более чем слегка сдвинулась. Она нещадно гоняла себя, выполняя бесцельную работу.

Через некоторое время высокая силта вернулась, грациозно и легко скользя по грязному снегу. Она несла сложенный убор, подобный ее собственному. Подойдя к другой силте, она вместе с ней стала наблюдать за Марикой, ничего не говоря, не мешая, но и помочь не предложила. Казалось, они понимают, что видят процедуру изгнания злых духов. Марика не смотрела на них и работала. Работала. Работала. И работала, пока мускулы не стали орать от боли, пока усталость не начала валить ее с ног. И все равно работала.