Дж Меррик - Тревожная ночь Гидеона

Риккер, толстяк средних лет, которого она всегда недолюбливала, был в этот раз груб и недоброжелателен, как, впрочем, и его вечно неопрятная женушка. Сама не понимая почему, выходя от них, она им брякнула, что намерена позвонить по телефону самому Гидеону. А затем, покинув их, направилась в телефонную будку, что находилась на углу улицы.

Она как раз ожидала, как заверила телефонистка, что её вот-вот соединят с Гидеоном, когда из тумана неожиданно вынырнул коренастый силуэт Риккера. Тот распахнул дверь, вырвал из рук Нетты трубку и хрюкнул:

- Ну, все, хватит! Пошли!

И вот сейчас, скованная ужасом, в глубине подвального помещения, она обрела уверенность, что это они убили её Майкла и что сейчас готовились разделаться и с ней самой.

Глава 11

Дом был совсем небольшой, с тонкими стенками, дрожавшими от проходивших мимо автобусов и машин. Он был стар и построен, собственно говоря, над этим глубоким добротным подвалом, освещавшимся лишь малюсеньким, едва пропускавшим наружный свет оконцем. Оно выходило на улицу, и пробиравшийся мимо пешеход вполне мог бы услышать, что там, в подземелье, происходит, если бы куча клеток для домашней птицы и просто ящиков практически не закупоривала его.

Нетта сидела связанная на кухонной табуретки посередине помещения, и веревка пребольно впивалась ей в руки и ноги. С потолка свисала единственная лампочка, но по воле случая свет от неё падал прямо в глаза молодой женщине, вызывая резь, ослепляя её и вызывая постоянное желание зажмуриться. Только она отчаянно боялась сделать это, опасаясь, что сразу же шлепнется в обморок и не услышит возможного прихода Риккера.

Она потеряла всякий счет времени, не знала, сколько часов или минут уже находится в этом подвале.

Ей все виделась изначальная картина: грубо распахнутая дверь в будку, свирепо вцепившаяся в неё лапа Риккера, объявший её в тот момент ужас, затем - наброшенный на лицо шарф и то, как её грубо волочили обратно до номера 11. Улица в ночном тумане была безлюдной, и её с силой впихнули в тот же самый дом, где в двух замызганных комнатушках на втором этаже ещё совсем недавно проживала вместе с Майклом. И была тогда счастлива... А сейчас...

Риккер - следом шла его жена - заставил её спуститься вниз. И они бросили её здесь одну, словно на дне колодца. Ее поразила сразу обступившая со всех сторон тишина. Покрытые известью стены выглядели толстенными, а одна из них была недавно отштукатурена. На полу валялся цемент. В углу лежала куча кокса.

А затем начался допрос, сначала - муж, потом - жена. Вопросы до одурения повторялись: "Была ли она уже в полиции? Сколько раз? Что она им рассказала? Почему именно в полицию?

Сколько раз?

Зачем?

Что сказала?

Они без устали сменяли друг друга, повторяя одно и тоже - муж жестко, жена - невыносимо плаксивым и противным тоном. Нетту больше страшила эта серая и сухощавая бабенка, чем грубый, плохо выбритый мужчина - обрубок в шерстяном свитере, дышавший на её дешевой сивухой.

- Зачем?

- Что сказал?

Сначала, плохо соображая из-за нахлынувшего жуткого страха, Нетта отвечала правду, повторяя её несчетное количество раз. да, она ходила в полицию раз шести или семь, точно уж и не помнила сколько. Да, она сделала там заявление о пропаже Майкла, высказав уверенность, что с ним что-то случилось. И она не переставала повторять в полиции, что никогда и на зи что на свете Майк её бы не бросил. Ведь они так любили, так обожали друг друга.

И то была сущая правда. Она закрывала глаза, и тут же перед ней возникал образ мужа - с его несколько приплюснутым носом, вечно смеющимися глазами, постоянной полуулыбкой на устах, немного вьющимися светлыми волосами и такими нежными руками.

- Почему и зачем?

- Что сказала?

- Сколько раз?

- Да я только об этом и твержу вам, - наконец, не выдержав, вскричала она. - Вновь и вновь повторяю! Почему вам так приспичело все это выяснить?

Они ничего на это не ответили. Просто вышли, оставив её в подвале, связанной на табурете, но слепящим резким светом лампочки без абажура, со слезившимися глазами и онемевшим телом.

Поначалу Нетта, естественно, испытывала страх. Более того, то был панический бессознательный ужас, какой-то смутный испуг, охвативший болью все существо. Но теперь этот страх обрел вполне конкретное имя.

Это они убили Майка, и готовились сделать то же самое с ней.

Разумеется, она не могла быть в этом полностью уверена, но чувствовала, что не ошибается. И они оба были в смятении. Это было заметно невооруженным глазом. Они опасались того, что она могла наговорить в полиции, но бедняжка ровным образом ничего там не сказала, абсолютно ничего! Да она и в жизни бы никогда не подумала, что Риккеры хотя бы каким-то образом были причастны к исчезновению Майкла. В тот день он, как обычно, отправился утром на работу, и в течение многих недель с тех пор она жила воспоминаниями о его последних, брошенных ей с порога слов: он пообещал, что скоро, очень скоро они смогут покинуть эти омерзительные меблирашки и пеерехать в настоящий дом, который будет принадлежать только им. Однажды, но...