Луи Буссенар - Десять тысяч лет в ледяной глыбе

Прежде чем громада вечных льдов замуровала его навсегда, человек еще успел сказать себе:

— Вот и все! Кончаются мои страдания! Я ухожу в вечность! Наконец-то!

И тело, ставшее льдинкой, маленький атом, затерянный в чудовищных напластованиях паковых льдов, еще плотнее приникало к уносящей его глыбе, еще глубже навеки вжималось в нее…

Но кто осмелился осквернить эту страшную гробницу?

Каким непостижимым чудом это тело, зацементированное среди хаоса, его поглотившего, сотрясала сейчас едва заметная дрожь?

Годы, столетия или только минуты истекли с того момента, когда, завороженный северным сиянием, один в море льдов, человек почувствовал, что гибнет? Сомнений не оставалось — он жил.

Невнятный гул достиг ушей, блуждающий взгляд различил неясные тени, мельтешащие вокруг; мягкое тепло омывало онемевшие члены, казалось, все его существо растворилось в бесконечном блаженстве.

Еще долго мускулы были тверды как камень. Еще долго сердце отказывалось устойчиво биться, глаза оставались неподвижными, черты лица — лишенными живого выражения.

Но вскоре предметы приобрели более четкие очертания, чувства обострились.

Человек, еще недавно умиравший, а теперь — воскресший, начал двигаться, шептать какие-то слова, наконец, удивление, более того — изумление отразилось на его лице.

Высвобожденный из меховых одежд, которые ранее укрывали его с головы до пят так, что с трудом можно было различить лицо, он предстал теперь в облике мужчины, дошедшего до крайнего предела старости. Но старости бодрой, лишенной признаков дряхлости или немощи.

Его высокий выпуклый лоб, почти лишенный морщин, был увенчан длинной и густой седеющей шевелюрой, жесткие волосы в беспорядке спускались на затылок. Черные глаза были затенены кустистыми бровями, их глубокий взгляд обладал магнетической силой [13] Магнетическая сила — здесь: существовавшее в XIX веке представление о наличии в организме человека особых токов, способных влиять на психику других. То достоверное, что содержалось в этих взглядах, современная наука использует при лечении гипнозом. . Нос, имеющий форму огромного клюва, придавал профилю некое величие, усиленное бородой бургомистра [14] Бургомистр — глава городского самоуправления в некоторых европейских государствах. , покрывавшей все лицо и спускавшейся до середины груди.

На его слова, произносимые все еще глухо, невнятно, косноязычно, отвечали необыкновенно мягкие и нежные голоса на неведомом языке, чьи музыкальные звуки, казалось, не могла исторгать человеческая гортань. Эту чудесную мелодию могли производить только бархатные молоточки, ударяющие по хрусталю.

Тем не менее некто произносил слоги, хотя для слуха старика они имели лишь чисто фонетическое [15] Фонетический — звуковой строй языка; в данном случае речь идет о звуках, лишенных содержания. значение, не будучи связанными — так чудилось ему — ни с одним распространенным на нашей планете языком.

Под воздействием частых и легких касаний, напоминавших очень слабые, хоть и ощутимые электрические разряды, старик зашевелился и заговорил более внятно.

Он чувствовал, что к нему мало-помалу возвращается жизнь и, странная вещь, по мере того, как длился контакт между ним и группой окружавших его людей, в него вливались новые силы.

Но люди ли это были?

Не стал ли он игрушкой иллюзии [16] Иллюзия — обман чувств; то, что кажется. , кошмара? Вправе ли он, так далеко углубившийся в мрачное царство смерти, доверяться своим чувствам?

Приподнявшись, он с удивлением, граничащим с помешательством, обнаружил, что некоторые из тех, кто хлопотал вокруг, не касались ногами земли. Как бы подвешенные на невидимых нитях на высоте от нескольких сантиметров до метра, они скользили, как тени, и движения их были совершенно естественны и даже гармоничны. Существа шевелили ногами и руками, наклоняли или поворачивали головы, перемещались вперед, назад, поднимались и опускались с такой легкостью, как если бы и вовсе не отрывались от земли.

— Конечно же это мне снится! — внезапно воскликнул старец как бы в надежде, что звук собственного голоса вернет его к действительности. — Где я нахожусь? Кто вы такие?