Такаюки Тацуми - Гордиев узел. Современная японская научная фантастика

XX век стал веком научной фантастики.

О. Б. Хардисон-младший [1] Хардисон-младший О.Б. — американский литературовед и культуролог. писал, что в начале XX века «произошел резкий взрыв общественного сознания, причем во многих областях и в мировом масштабе. В науке это выразилось в появлении теории относительности и квантовой механики, в области изобразительного искусства — в футуризме и кубизме, в архитектуре — в эстетике функционализма, разработанной в школе „Баухауз“ [2] Школа «Баухауз» — высшая школа строительства и художественного конструирования, основанная в 1919 г. в Германии. , в литературе — в дадаизме и модернизме. Разнообразные школы и направления возникали буквально одно за другим». В этой связи закономерно появление футурологического фильма «Метрополис», снятого в 1926 году немецким кинорежиссером Фрицем Лангом, которого вдохновило посещение Нью-Йорка. Практически в то же время американец Хьюго Гернсбек начал издавать в виде «палп-фикшн» [3] «Палп-фикшн» — буквально «литература на дешевой бумаге», термин для обозначения литературы «низких» жанров, «чтива». Фильм Квентина Тарантино «Pulp Fiction» в российском прокате шел под названием «Криминальное чтиво». первый в мире специализированный научно-фантастический журнал «Удивительные истории» («Amazing Stories»).

Таким образом, в первой половине XX века научную фантастику (НФ) понимали как предсказание будущего (Х. Гернсбек), а затем как «литературу логической экстраполяции» (Дж. Кэмпбелл). 50-е годы — «золотой век научной фантастики» — породили Артура Кларка, Айзека Азимова, Роберта Хайнлайна и других певцов космической фантастики.

Вторая половина века фантастики пришлась на пик «холодной войны» между СССР и США. Наступила пора переосмысления сути этого жанра. Майкл Муркок, Джеймс Грэм Баллард, Филипп Дик и Станислав Лем выдвинули идею о том, что научная фантастика представляет собой скорее философскую литературу и в центре ее внимания должен быть не макрокосм, а микрокосм — внутренний мир человека. Урсула Ле Гуин и Джеймс Типтри-младший [4] Джеймс Типтри-младший — псевдоним американской писательницы Алисы Шелдон (1915—1987). С 1952 по 1955 г. — ответственная сотрудница ЦРУ, которое Шелдон самовольно покинула, взяв вымышленную фамилию. Сделала блестящую карьеру в научной фантастике. Тайна псевдонима открылась только после самоубийства Шелдон и ее мужа, совершенного супругами по сговору. пошли еще дальше — и внесли новую, феминистскую струю, обратившись к «гендерной фантастике». В центре внимания оказались теперь различия внутреннего мира мужчины и женщины. В 80-е годы Уильям Гибсон и Брюс Стерлинг затеяли игры с киберпространством, создав субжанр под названием «киберпанк» [5] Гибсон Уильям и Стерлинг Брюс — лидеры и идеологи движения «киберпанк», одного из субжанров современной научной фантастики, «родоначальником» которого стал культовый роман Уильяма Гибсона «Невромант» (1984). «Киберпанк» был задуман как своего рода внутрижанровая революция, но не прожил в научной фантастике и двух десятилетий и распался на множество течений — в том числе и внелитературных. Сегодня под киберпанком в литературе каждый понимает свое. .

По такому пути шло творческое «освоение» пионерами фантастики нового, неизведанного жанра — пока НФ не стала тем, чем она является сегодня.

В 90-х годах прошлого столетия «холодная война» завершилась, однако по всему миру прокатилась волна трагедий, связанных с религиозным фанатизмом и тоталитарными и религиозными сектами, и творческая фантазия устремилась от конструктивной утопии к ее антиподу и молчаливому спутнику — к дистопии [6] Дистопия — направление в научно-фантастической литературе, авторы которого рисуют мир (не обязательно будущего) худшим, чем нынешний. Часто вместо «дистопии» используют, не совсем корректно, термин «антиутопия». . Витавшая в воздухе напряженность материализовалась на пороге нового столетия, когда 11 сентября 2001 года в результате террористических актов рухнули башни-близнецы Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке и было повреждено здание Пентагона. Тут все мы, наконец, осознали, что живем в глобальном пространстве, где сталкиваются абсолютно различные системы ценностей. XX век, безусловно, был веком научной фантастики, но теперь, когда мы уже переступили порог нового, «постфантастического» столетия, мечты и фантазии о будущем, десятилетиями будоражившие умы человечества, воплотились в жизненную реальность.