Такаюки Тацуми: Гордиев узел. Современная японская научная фантастика

В то же время, в конце 70-х — начале 80-х годов, в самый разгар бурного «золотого века» научной фантастики, автор жанра классического детектива и бывший публицист левого толка Киёси Касаи, находясь под влиянием идей марксизма и структурализма, подарил миру серьезную теорию научной фантастики, с методологической точки зрения имевшую немало общего с работами Дарко Сувина [17] Сувин Дарко — известный югославский литературовед-структуралист, специалист по научной фантастике. Последние десятилетия живет в Канаде. . Теоретический труд этот назывался «Механическая мечта, или Сущность писателей-фантастов с моей точки зрения» («Кикайдзикакэ-но юмэ — ситэки SF саккарон»). В нем автор давал новую оценку творчеству Хайнлайна, критиковал Сакё Комацу и переосмыслил сущность и возможности японской НФ в эпоху ее так называемого «перерождения и демонтажа» и, можно сказать, укрепил теоретическую базу научно-фантастической литературы.

Со второй половины 80-х по 90-е годы XX века на сцену выходит «четвертое поколение» японских научных фантастов. Среди них не только те, кто, как их предшественники, дебютировали в научно-фантастических журналах: Хиротака Тоби, Норио Накаи, Ваку Оба, Горо Масаки, Юми Мацуо, Хироюки Мориока, Цукаса Тоно, Дзин Кусаками, но и новички — участники конкурса на «Гран-при японского рассказа в жанре фэнтэзи» — Кодзи Судзуки, Юсаку Китано, Аки Сато, Тэцуя Сато, Рику Онда, Фумио Такано, а также дебютанты конкурса на лучший японский «рассказ ужасов» — Хидэаки Сэна, Ясуми Кобаяси и начинавшие в жанре литературы для молодых и подхватившие знамя «твердой» фантастики Хосукэ Нодзири, Дзёдзи Хаяси. Сюда же следует отнести участника конкурса издательства «Сюэйся» на лучший роман в стиле фэнтэзи Хирофуми Танаку (его конек — фарс, или «слэпстик» [19] Речь идет о фарсовой, «черно-юмористической» фантастике в духе Курта Воннегута, чей программный роман «Slapstick» был переведен на русский язык под названием «Балаганчик». ), а также Хироэ Сугу и Осаму Макино, который в первый раз опубликовался в 70-е годы и время от времени печатался вплоть до 90-х годов. Все эти авторы пришли из других жанров, нарушив границы научной фантастики. Впрочем, эта тенденция касается не только субжанров, но и так называемой «чистой литературы» основного потока. Так, Кэндзабуро Оэ, Харуки Мураками, Масахико Симада, Ёрико Сёно, Риэко Мацуура, Дзюги Хисама, Кёдзи Кобаяси, Масая Накахара тоже стали экспериментировать в смежных, пограничных с жанром НФ областях, главным образом, все с тех же 90-х годов. Такого рода размывание, распад литературных жанров можно назвать вслед за Брюсом Стерлингом «слипстримом» [20] «Слипстрим» (англ. «воздушный поток») — термин, изобретенный Брюсом Стерлингом по аналогии с мейнстрим (основной поток художественной литературы) для обозначения произведений, содержащих научно-фантастические элементы, но тем не менее не относящихся к жанру научной фантастики. или «поп-авангардом» (если следовать терминологии Ларри Маккэффри [21] Маккэффри Ларри —американский литературовед, один из ведущих специалистов в области научной фантастики («киберпанк» и др.). ). В середине 90-х были даже попытки создания детективной НФ — сплава классического детектива и научной фантастики например, «Происшествие в доме Гамо» («Гамотэй дзикэн», 1996) Миюки Миябэ, а также научно-фантастической анимации — «Новый Евангелион» («Синсэйки Ебангерион») Хидэаки Анно, имевшей грандиозный успех по всей Японии. Об этом также не следует забывать.

Таким образом, для японских писателей, появившихся в переходный период, на рубеже XXI века, создание образа Японии — высокоразвитой капиталистической страны — само по себе уже представлялось научной фантастикой. Закончился период, когда научной фантастикой была американская мечта. Теперь уже некоторые, подобно Гибсону, находят «научную фантастику» во всем, что связано с Японией, в самой знаковой системе — «Япония». Совершенно очевидно, что Япония как-то незаметно стала восприниматься как некая фантастическая страна из крутого научно-фантастического произведения — своего рода Страна Фантазия. Возникшая на почве фанатичного увлечения Западом японская «научная фантастика» и «научно-фантастическая Япония», родившаяся из ориентализма, замешанного на киберпанке, столкнулись лбами. Но я никоим образом не отношу это явление к разряду отрицательных. Именно из глубины причудливых трещин, похожих на узор черепашьего панциря, что образовались при этом столкновении, в воображаемой Японии появляются ростки нового века — некая странная сущность, так называемый «японоид» [22] «Японоид» — термин, предложенный автором данной статьи. Он полагает, что после II Мировой войны в результате насильственного слияния японской и американской культур японцы утратили свою национальную сущность, превратившись в «химерических, кибергоподобных и иллюзорных гибридов». Термин носит транснациональный характер. . Как-то знаменитый культуролог Донна Харауэй сказала: «Все мы киберпанки». Ее мысль можно продолжить: «Все мы — японоиды». Возможно, существо под названием «японоид», осознав неповторимую индивидуальность японской научной фантастики, создаст новое явление — «постнаучную фантастику».