Брат Френсис выставил напоказ свои сандалии, после чего принялся раздеваться. Разбойник обыскал его одежду, ничего там не нашел и бросил ему обратно.
- А теперь покажи, что у тебя в суме.
- Это просто документ, господин, -запротестовал монах. - Он ценен лишь для своего владельца.
- Открой.
Френсис молча повиновался. Позолота и цветные украшения ярко засверкали в лучах солнца, продирающихся сквозь густые листья. Разбойник открыл рот и тихо присвистнул.
- Красивая безделушка! Моя женщина наверняка захочет повесить это на стене.
Он продолжал смотреть молча, пока брату Френсису не стало плохо. "Если Ты послал его, чтобы испытать меня, мысленно молился он, - позволь мне умереть, как пристало мужчине, и пусть он возьмет это с трупа Твоего слуги, раз уж так должно быть".
- Сверни это, - решил наконец разбойник.
- Господин, прошу тебя, - плаксиво заговорил монах, не забирай у человека плод трудов его жизни. Пятнадцать лет украшал я сей манускрипт и...
- Смотрите-ка! Ты сделал это сам? - Разбойник откинул голову назад и вновь рассмеялся.
Френсис покраснел.
- Не вижу в том ничего смешного, господин...
Задыхаясь от смеха, разбойник ткнул в него пальцем:
- Ты! Пятнадцать лет, чтобы сделать игрушку из бумаги! Так вот чем ты занимаешься. А теперь скажи, зачем? Дай хоть одну осмысленную причину. Пятнадцать лет, ха-ха!
Френсис остолбенело смотрел на него, не в силах придумать ответ, который уменьшил бы презрение бандита.
Он осторожно протянул документ. Разбойник взял его двумя руками и сделал движение, словно хотел разорвать пополам.
- Иисус, Мария, Иосиф! - душераздирающе крикнул монах и рухнул на колени. - Ради господа, пощадите!
Разбойник несколько смягчился и, презрительно фыркнув, швырнул манускрипт на землю.
- Я буду сражаться с тобой за это.
- Все, господин, все, что угодно!
Они приняли боевую стойку. Монах перекрестился, вспомнил, что борьба была некогда священным спортом, и ринулся в бой.
Три секунды спустя он постанывая лежал на земле, придавленный горой мускулов. Острый камень, казалось, рассекал ему спину пополам.
- Хе-хе, - захохотал разбойник и встал, чтобы забрать добычу. Сложив руки, как для молитвы, брат Френсис пополз за ним на коленях, моля изо всех сил.
Бандит обернулся.
- Думаю, ты целовал бы мои башмаки, чтобы это вернуть.
Френсис поравнялся с ним и страстно поцеловал его башмаки. Это оказалось слишком даже для такого крепкого орешка, каким был разбойник. С проклятием швырнув манускрипт на землю, он забрался на осла монаха. Брат Френсис схватил ценный документ и побежал рядом с бандитом, многословно благодаря его и осыпая благословениями, пока тот удалялся на его осле. Наконец послал последнее благословение исчезающей фигуре и возблагодарил Господа, что существуют такие благородные разбойники.
И все же, когда бандит скрылся среди деревьев, монаху вдруг стало грустно. Пятнадцать лет, чтобы сделать бумажную игрушку... Насмешливый голос продолжал звучать у него в ушах. "Зачем? Дай хоть одну осмысленную причину".
Френсис не привык к бесцеремонности внешнего мира, к его жестоким обычаям и грубому поведению. Язвительные слова разбойника здорово задели его, и он шел дальше, опустив голову. У него даже возникла мысль бросить документ в заросли и оставить на милость погоды, но отец Жуан предложил взять манускрипт в качестве дара, поэтому он не мог явиться с пустыми руками. Успокоившись, он отправился дальше.
Наступил долгожданный час. Торжественная церемония началась как великолепный спектакль звуков, полных достоинства движений и живых цветов, в величественной базилике. И когда Дух был наконец вызван, один из монсеньеров - Френсис заметил, что то был де Симон, адвокат святого, - встал и обратился к святому Петру, чтобы тот молвил устами Льва XXII, одновременно приказав собравшимся слушать.
Затем папа спокойно объявил, что Исаак Эдвард Лейбович является святым, и церемония закончилась. Этот древний и никому неизвестный техник принадлежал теперь к сонму святых господних, и, когда хор запел, брат Френсис добросовестно помолился своему новому патрону.
Его Святейшество быстро вошел в зал для аудиенций, где ждал его брат Френсис, застигнув врасплох маленького монаха, который на мгновение лишился дара речи. Он торопливо встал на колени, чтобы поцеловать Кольцо Рыбака* и получить папское благословение, а когда встал, понял, что держит за спиной прекрасный документ, словно стыдится его. Папа заметил это движение и улыбнулся.
Читать дальше