Орсон Кард - Ксеноцид

Неужто все наши труды пошли понапрасну, размышляла Валентина. Я, историк, философ Демосфен, учила людей видеть в них раменов. И Эндер с его знаменитыми книгами: «Королевой Улья», «Гегемоном», «Жизнью Человека»… Чем была сила их воздействия по сравнению с инстинктивным ужасом при виде этих опасных насекомых чрезмерного размера? Цивилизация это всего лишь маска; в кризисные моменты мы вновь становимся обезьянами, забывая о роли рационального, прямоходящего существа. Вновь мы становимся мохнатым обезьяно-человеком, который с порога своей пещеры визжит на противника, желая лишь того, чтобы тот ушел… и сжимая в лапе тяжелый камень, дабы воспользоваться им, как только чужак подойдет поближе.

Теперь же она вновь очутилась в чистом и безопасном месте. Спокойном, хотя оно служило тюрьмой, а не одним только месторасположением властей. В том месте, где в жукерах видели союзников или же, по крайней мере, необходимую для сохранения порядка силу, не допускающую противников к себе. Есть еще люди, подумала Валентина, способные преодолеть животные инстинкты.

Когда она открыла двери камеры, Ольхадо и Грего лежали на нарах, а бумажные листки устилали всю поверхность пола, кучей лежали на столе — некоторые гладкие, другие смятые в комок. Бумагой был покрыт даже терминал, в связи с чем экран не мог работать, даже если бы компьютер и был включен. Камера походила на типичную комнату подростка, во всех деталях, включая сюда ноги Грего, с торчащими вверх и пляшущими в странном ритме босыми стопами, дергающимися то вперед, то назад. Под какую музыку он танцевал?

— Boa tarde, Tia Валентина! — воскликнул Ольхадо.

Грего же даже не удостоил ее взглядом.

— Я вам помешала?

— Нет, в самую пору, — ответил Ольхадо. — Мы находимся на пороге новой концептуализации Вселенной. Как раз открыли совершенно гениальный принцип: если чего пожелаешь, то и произойдет, а живые существа выскакивают из ничего, когда понадобятся.

— Чего пожелаю, то и произойдет, — повторила Валентина. — А могу я пожелать летать быстрее света?

— В настоящий момент Грего все это пересчитывает в памяти, посему сейчас это функциональный трупик. Но в принципе — да. По-видимому, что-то у нас есть. Буквально мгновение назад он тут вопил и плясал. У нас был приступ вдохновения типа швейной машинки.

— Чего? — удивилась Валентина.

— Ну, это известный пример из истории науки, — начал объяснять Ольхадо. — Люди, пытавшиеся изобрести швейную машинку, терпели неудачу за неудачей, поскольку пытались имитировать движения при ручном шитье: пробивание материи иглой, которая тянет за собой нитку, продетую через ушко в задней части. Ведь именно это казалось очевидным. Пока, наконец, кто-то придумал поместить это ушко на кончике иглы и воспользоваться двумя нитками, а не одной. Совершенно противоестественный, антиинтуитивный подход, которого, честно говоря, я до сих пор не понимаю.

— Это означает, что нам нужно будет прошивать дорогу в пространстве? — спросила Валентина.

— В некотором смысле. Прямая линия не обязательно является кратчайшим путем между двумя точками. Идея взялась из одной вещи, о которой Эндрю услыхал от королевы улья. Когда они создают новую матку, то призывают некое существо из альтернативного пространства-времени. Грего накинулся на это как на доказательство того, что существует реальное нереальное пространство. Даже не спрашивай, что он имел в виду. Лично я зарабатываю тем, что делаю кирпичи.

— Нереальное реальное пространство, — отозвался Грего. — Полностью наоборот.

— Мертвый пробудился, — заметил Ольхадо.

— Присаживайся, Валентина, — пригласил Грего. — Камера небольшая, но для меня это дом. Математическое описание все еще достаточно безумное, но, вроде бы, все сходится. Мы еще посидим над этим с Джейн. Ей придется сделать парочку совершенно громоздких пересчетов и несколько имитаций. Но если королева улья права, и действительно существует пространство, столь универсально прилегающее к нашему, что филоты могут в любой точке проникать оттуда к нам… И если мы предположим, что возможен переход и в другую сторону… И если королева улья не ошибается, утверждая, будто то, иное пространство содержит филоты как и наше, но в том другом пространстве… назовем его Снаружи… филоты не организованы в соответствии с законами природы, но существуют лишь как вероятности… Тогда это может сработать…

— Ужасно много всех этих «если», — заметила Валентина.