Орсон Кард - Говорящий от имени мертвых (Голос тех, кого нет)

Это не было бедностью, Эндер знал – в сообществах с контролируемой экономикой бедности не существует. Отсутствие украшений, индивидуальности, отражали презрение семьи к собственному дому; для Эндера – это было еще и отражение собственного презрения друг к другу. Несомненно, Олхейдо и Квора не испытывали облегчения или расслабления, свойственного большинству входящих под крышу родного дома. Наоборот, они стали более угнетенными, обеспокоенными, их детская беспечность исчезла на глазах. Дом казался мощным источником гравитации, который все больше и больше наливал их тяжестью по мере приближения.

Олхейдо и Квора прошли внутрь. Эндер остался у двери, надеясь, что кто-нибудь пригласит его. Олхейдо оставил дверь полуоткрытой, и вышел из комнаты, не говоря ни слова. Эндер мог видеть Квору, сидевшую на кровати в первой комнате. Она неподвижно сидела, прислонившись к голой стене. На стенах дома не висело никаких вещей или украшений. Они были абсолютно белыми. Лицо Кворы казалось черным пятном на фоне стены. Она равнодушно смотрела в пространство перед собой, упорно не замечая его присутствия и не делала ничего, чтобы позволить ему войти.

Над домом витала какая-то болезнь. Эндер пытался понять, что он мог пропустить в характере Новинхи, заставившее ее жить здесь. Неужели смерть Пайпо так глубоко запала ей в сердце?

– Твоя мать дома? – спросил Эндер.

Квора не отвечала.

– О, – сказал он, – прости, пожалуйста, я принял тебя за маленькую девочку, а ты – статуя.

Казалось, она не слышит его. Ну, хватит напрасных попыток вытащить ее из ее уныния.

Раздалось гулкое топанье. Маленький мальчик вбежал в комнату, остановился на середине и воровато огляделся по сторонам, его лицо замерло в дверном проеме, там где стоял Эндер. Он был примерно на год младше Кворы, лет шести-семи, не больше. В противоположность Кворе, его лицо излучало взаимопонимание. К нему примешивался дикий голод.

– Твоя мать дома? – снова спросил Эндер.

Мальчик наклонился и стал закручивать штанины кальсон. Длинный кухонный нож был привязан к его ноге. Он медленно отвязал его. Затем, ухватив его двумя руками, он нацелился и прыгнул на Эндера, метя ножом прямо в промежность. Его отношение к странникам нельзя было назвать деликатным.

Мгновение, и Эндер стиснул его и крепко прижал к себе, нож выпрыгнул к потолку. Мальчишка брыкался и истошно вопил. Эндеру приходилось усмирять его обеими руками. Он отчаянно молотил руками и ногами, подобно теленку, связанному для клеймения.

Эндер внимательно посмотрел на Квору.

– Если ты сейчас же не найдешь и не приведешь кого-нибудь нормального в этом доме, я заберу этого звереныша с собой и съем на ужин.

Квора задумалась, затем пулей выскочила из комнаты.

Через секунду в комнату вошла усталая девушка, со спутанными волосами и заспанными глазами.

– Извините, пожалуйста, – промямлила она. – Он больше…

Внезапно она проснулась окончательно и широко открыла глаза.

– Вы Говорящий от имени Мертвых!

– Да.

– О, очень жаль, вы говорите по-португальски? Конечно, говорите – вы ведь только ответили мне – о, пожалуйста, не здесь, не сейчас. Уходите.

– Прекрасно, – сказал Эндер, – мне лучше подержать мальчика или нож?

Он кивнул на потолок, ее взгляд проследил за ним.

– О, извините, мы искали его вчера целый день, мы знали, что он у него, но не могли найти.

– Он был привязан к ноге.

– Это невозможно. Мы обыскали его полностью. Пожалуйста, отпустите его.

– Вы уверены? Мне кажется, он точит зубы.

– Грего, – обратилась она к мальчику, – нехорошо бросаться с ножом на людей.

Грего заорал во все горло.

– Его отец умер, понимаете…

– Они были настолько близки?

Легкое изумление пролетело по ее лицу.

– Едва ли. Он всегда был вором. Грего с раннего детства привык ходить и хватать что-нибудь. Но стремление убить человека, это что-то новое.

Пожалуйста, отпустите его.

– Нет, – отрезал Эндрю.

Прищурив глаза, она вызывающе посмотрела на него.

– Вы хотите похитить его? Забрать? Вам нужен выкуп?

– Возможно, ты не поняла, – ответил Эндер. – Он напал на меня. У меня нет никакой гарантии, что он не повторит это снова. Ты даже не можешь урезонить его.

Как он и надеялся, ее глаза вспыхнули яростью.

– Вы что себе позволяете? Это его дом, не ваш!

– На самом деле, – сказал Эндер, – я проделал большой путь от прассы до вашего дома, Олхейдо шел очень быстро. Позволь мне сесть.